Монстры - [199]

Среди врагов Стоктона был и убийца-меломан, страдавший от акромегалии и фанатично обожавший игру одной слепой пианистки. Стоило, однако, кому-либо из ее преподавателей музыки построже заговорить с ней на занятии, как на следующий день его находили где-нибудь со сломанным позвоночником. Был и еще один эстет-экстремал, обожавший живопись, — он полагал, что настоящие шедевры можно рисовать, только если его натурщики и натурщицы молоды, прекрасны и… мертвы. Были еще какие-то привидения в саванах, интриговавшие друг против друга по поводу не то неполученного, не то недополученного при жизни наследства. А еще был заезжий провидец с горящим взором, поражавший всех своими телепатическими способностями. Случилось так, что на консилиуме в какой-то далекой стране несколько профессоров позволили себе усомниться в его таланте, и вскоре все как один умерли при весьма загадочных обстоятельствах, причем у самого провидца оказалось железное алиби: сотни людей в те дни видели его на концертах и сеансах магии на другом конце света, в их тихом городке.

С большинством этих злодейских тварей Стоктон сумел расправиться: разумеется, делал он все это как можно тише и незаметнее. Огласка в таких делах ни к чему. Из подшивок местной газеты, хранившихся в библиотеке, предусмотрительно выстригались имевшие отношение к подобным происшествиям статьи, репортажи, некрологи — иногда от целых номеров оставалась только рубрика «Прогноз погоды». Листая в свое время эти подшивки, Стоктон с удивлением обнаружил, что в одном номере за 1908 год вырезан даже «Прогноз погоды»: видимо, в нем содержалась какая-то опасная информация, которую необходимо было скрыть.

Гудок отбывающего поезда прервал его воспоминания.

Электричка, которая прибыла на станцию в 7.12, теперь отправлялась дальше, в Нью-Йорк.

Стоктон не видел толком, кто садился в поезд, — в общем, оно было и не важно. Его только встревожил тот факт, что он слишком увлекся своими воспоминаниями и на миг утратил бдительность. Прежние ужасные истории вдруг ожили и поглотили его сознание. Разум оказался один на один с целой толпой монстров, которых довелось встретить Стоктону за его долгую, полную необычайных событий жизнь.

А сейчас ему нужно сосредоточиться.

Уже 7.32 — вот-вот прибудет следующий поезд.

Тот самый. Нехороший, опасный поезд.

Стоктон снова должен всех спасти. Чтобы когда-нибудь местные жители наконец поняли, сколько он для них сделал. Чтобы вспомнили байки, которые слышали о нем и его семье от своих родителей, бабушек и дедушек. Чтобы поверили в то, что все это правда! Когда-нибудь они обязательно все поймут и будут благодарны ему за то, что он хранил их покой. Старик Стоктон до сих пор еще кое на что годен: например, местным может очень понадобиться его совет и помощь. Конечно, он уже стар и слаб, ему не удержать винтовку, не отправиться в погоню, но он в здравом уме и трезвой памяти. И он много всего знает и помнит.

Жертв, конечно, как всегда, не избежать. Но тут уж ничего не поделаешь. Пока кто-нибудь не умрет, люди не задумаются над происходящим, не захотят слушать старика Стоктона. И эти жертвы обычно ужасны. Смерть жестокая и странная. Смерть при невыясненных обстоятельствах. Следы зубов на белоснежной шее обескровленной женщины. Детское тело, разорванное в клочья каким-то неведомым хищником, исхитрившимся к тому же вытатуировать на уцелевших участках кожи странные символы и знаки. Пожилой профессор, найденный мертвым в собственном кабинете, якобы умерший от разрыва сердца. Люди, вывернутые наизнанку. Изуродованные трупы с непонятным зеленоватым веществом в ранах. Вдовы моряков, найденные утопленными за много миль от ближайшего водоема. Пустые глазницы. Отрубленные головы.

Стоктону было искренне жаль потенциальных жертв.

Но он знал, что их не избежать. По состоянию трупов он обычно определял, с чем имеет дело.

Вернулась Айрин с очередным вопросом:

— Там вроде как прямо до костей пробирает?

Она, по-видимому, имела в виду внезапно наступившее похолодание. Девушка и сама не знала, насколько она была права. Стоктона и впрямь пробирало до костей, и вовсе не от холода. Старику становилось все тревожнее.

— Вроде того, — ответил он хмуро.

Стоктон попытался встать — с каждым днем эта нехитрая процедура давалась ему все с большим трудом. Он видел, что Айрин хочет ему помочь, и понимал, что в конце концов ему когда-нибудь придется с благодарностью принять ее помощь, опереться на ее плечо. На этот раз он все же нашел в себе силы подняться самостоятельно, едва не застонав от боли, пронзившей поясницу.

Опасная, нехорошая боль.

Он собирался пройтись по платформе с беззаботным видом гуляющего пенсионера. Не вышло. Каждый шаг требовал больших усилий, суставы скрипели, ноги подгибались — легкостью собственной походки он сам себе напоминал того мутанта, к которому доктор Стоун в свое время воспылал родительскими чувствами. Стоктон едва доковылял до выхода из вокзала. Айрин распахнула перед ним дверь — с джентльменской обязанностью пропустить даму вперед он сегодня явно был не в состоянии справиться. Старику осталось только поблагодарить девушку.