Монстры хитрее всех! - [29]

– Конечно, – негромко отозвался Ки и кивнул.

– Ужасно мило с твоей стороны, – выпалила Робекка, потом взглянула на столик сдачи. – Особенно если учесть, что гиблиотекарь, похоже, совершенно погиб под завалом книг, – успела заметить она, прежде чем Рошель с Венерой утащили ее прочь.

Снова очутившись в коридоре, трое подруг продолжали прятаться за группками учеников и вообще прилагали все усилия, чтобы не попасть под локатор мисс Подлётыш. Однако же, завернув за угол и натолкнувшись на двух звезд школы, подруги притормозили.

– От запаха твоего полотна меня тошнит! – заявила Торалей и очень правдоподобно изобразила, будто сейчас извергнет из себя комок шерсти.

– Да ну? Что ж, я весь день ждала возможности сообщить тебе, что твой наряд – это настоящая котострофа! – яростно парировала Клео. Тем временем мисс Подлётыш неспешно прошла мимо ссорящихся соперниц, не сказав ни единого слова.

– Какой из нее преподаватель, раз она не обращает внимания на такую ссору? – спросила у подруг Венера.

– Я бы сказала – умный, если учесть, кто ссорится, – отозвалась Робекка. Мисс Подлётыш открыла дверь, ведущую в восточное крыло школы.

– И стоило столько следить за ней! Она идет обратно в общежитие! – разочарованно простонала Венера.

– Кстати, об общежитии. Нам тоже следует вернуться туда. Домашние задания нужно выполнять, даже перед лицом неопределенности, – стоически заявила Рошель.

– Кнопки-заклепки! Рошель, ты так говоришь, будто мы отправляемся на войну! – выпалила Робекка, когда девушки поднимались в общежитие.

– Я все равно не могу поверить, что эта женщина собирала цветы, – осуждающе произнесла Венера.

– Венера, похоже, тема сбора цветов задевает тебя за живое. Ты хочешь поговорить об этом? – напрямик поинтересовалась Рошель.

– Раз уж ты об этом спросила – да, хочу! Я считаю, что бессмысленное убийство цветов ради украшательства – это дурно! Зачем убивать их, если они могут жить в миленьких горшочках, как Чю? – страстно воскликнула Венера, топоча по шаткой розовой лестнице уже в каких-то десяти футах от мисс Подлётыш.

– Да, я поняла твои доводы касательно цветов. Действительно, это выглядит бессмысленно и нелогично, особенно если учесть, что цветы в горшках сохраняются намного дольше, – неохотно согласилась с ней Рошель.

– Ах! – потрясенно воскликнула мисс Подлётыш и повернулась к Робекке, Рошели и Венере. – Девочки, это ужасно! Вам тоже прилетело!

– Что – астероид? – ни к селу ни к городу выпалила Робекка.

– Робекка, ты что, с ума сошла? Complètement folle ?[40] При чем тут астероиды?

– Да я сама не знаю. Иногда, когда я на взводе, несу первое, что в голову взбредет, – пролепетала покрытая медью девушка, и из ее ушей вырвались облачка пара.

– Извините, что ввела вас в замешательство. Я просто имела в виду, что они оставили послание на вашей двери, – мягко объяснила мисс Подлётыш.

Венера прочла вслух надпись, оставленную на двери покоев Крови и Моркови:

– «Пришло время узнать, кто такие «они».

Глава ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

«Доброе утро, девушки и юноши! В Школе монстров настал очередной сырой и грозовой день. И я имею в виду не только погоду. Вчера вечером на двери комнаты, занимаемой Робеккой Стим, Венерой МакФлайтрап и Рошель Гойл, появилась следующая надпись: «ПРИШЛО ВРЕМЯ УЗНАТЬ, КТО ТАКИЕ «ОНИ». Неужели эта троица способна положить конец перешептываниям монстров, весь последний семестр желающих знать, «кто такие «они»? Неужели им известно больше, чем они дают понять? Любознательные монстры желают знать это. Да, и не забудьте галоши – дождь продолжается».

– Спектра – хорошая девчонка. Почему она не понимает, что так вызывает лишь подозрения насчет нас? – обиженно произнесла Венера и бросила свой гробофон на незастеленную постель.

– Спектра считает себя журналистом, чья работа – писать обо всем, что видишь, – объяснила Рошель. – Ничего личного.

– Еще как личное! – вспыхнула Венера.

– Да птичий писк! Кажется, у тебя подергивается нос и увлажнились глаза, – заметила Робекка и отступила на шаг. – Ты никак собралась чихать? Мне не идет оранжевый цвет. К меди вообще очень трудно подобрать подходящие оттенки.

– Венера, силь гуль пле, тебе следует успокоиться. Это просто пара дурацких строчек. И в этом нет ничего особенного – в предположении, что мы можем знать больше, чем говорим. Она же не утверждает, что мы за всем этим стоим, – как обычно, рассудительно заметила Рошель.

– Ну, пожалуй, да, – неохотно согласилась Венера. По небу прокатился ушераздирающий гром. – Мне уже кажется, что дождь будет идти вечно! Я скоро свихнусь от него!

– Известно, что чрезмерно продолжительный дождь вызывал ненависть к дикторам, ведущим прогноз погоды, оскальзывание и плесень, появляющуюся от сырости. Так что повреждение в рассудке тоже нельзя исключать из числа возможных вариантов, – объявила Рошель тоном профессионального медика. – А теперь, я думаю, нам пора в Пожиральню на завтрак.

Шагая по главному коридору, Робека, Рошель и Венера почувствовали, что что-то не так, что-то неладно, даже больше обычного.

– Девчонки, вам когда-нибудь снилось, что вы приходите в школу и на вас все смотрят, но вы не понимаете, почему? А потом вы проходите мимо зеркала и видите, что на вас нет ничего, кроме листьев, – пролепетала Венера.