Монструм - [85]

Неожиданно душа девочки развернулась пышным бутоном, с силой встряхнув мое сознание. Я попытался отмахнуться от образа, но вдруг замер, бросив взгляд на пейзаж вокруг. Душа ее представляла собой горы хрусталя. Десятки сверкающих на солнце выступов слепили глаза. Некоторые из них отражали в себе размытые образы давно минувших мгновений. Я встревоженно отступил, не переставая оглядываться. Для столь юной оболочки душа оказалась неправдоподобно огромной. Объяснение этому не могло отыскаться с ходу, но одно было ясно как день: все обстояло не так, как казалось ранее.

Обряд завершился. Метка железной печатью впилась мне в кожу. Я резко отдернул руку, точно от раскаленной сковороды. Девочка продолжала спокойно смотреть на меня, будто ничего и не случилось.

Сердце разрывало грудную клетку.

– Кто ты? – хрипло выдавил я.

Что-то тяжелое треснуло меня по затылку. Я не чувствовал, как упал на пол. Все заносило чернотой, но мне удалось различить, как к девочке подошла темная фигура. Я узнал их – эти довольные серо-зеленые глаза, прорывающие мрак. Они все так же пристально смотрели на меня из реальности, а я потрясенно глядел в ответ.

Это он. Незнакомец, выкравший осколок моей души.

Сфера выпала из рук. Она опустела, в ней было лишь это воспоминание. Я быстро потянул руку к своему ножу, но неизвестный оказался быстрее. Он молниеносно подался вперед, и мой живот пронзила зверская боль.

– Тихо-тихо, – прошептал юноша, когда я из последних сил судорожно за него схватился. – Ты не умрешь. Звездная часть тебе этого не позволит. Наверное. Да и это всего-навсего мерцающее серебро, а не мрачное золото, – так, царапина для светлого… Что скажешь?

В глазах плясали искры, я стиснул челюсти от боли, чувствуя, как из меня достают лезвие. Стоило мне с тяжелым хрипом сползти на колени перед скамьей, как незнакомец последовал за мной, платком вытирая свой клинок от серебряной крови.

– Думали, найдете нас и застанете врасплох? – с чувством говорил он, глядя на блестящие капли. – Хотели собрать отряд и незаметно вернуть твою душу? Что ж… удачи с поисками. Вы, протекторы, никогда не умели находить тех, кто думает не так, как вы. Зато мы помним, как быть вами.

Я рухнул на пол, и юноша, перешагнув через меня, скрылся. Я же дрожащими руками зажимал пульсирующую рану под ребрами. Силы угасали так быстро, что даже позвать на помощь казалось непосильным. В голове гудело, я чувствовал всеобъемлющий ужас.

Я не успел все исправить. Не знаю, что именно, но не успел. Однако скоро все должно было закончиться.

Кто-то звал меня по имени, кажется, голоса пытались меня успокоить, но я не слышал ничего, кроме шепота расплывающихся в небе звезд.

Глава XXII Я все исправлю

Алое пламя подступало. Я не чувствовал ни жара, ни холода. Мне даже не верилось, что огонь может хоть как-то навредить. Куда опаснее казалась острая боль в животе. Из последних сил я всматривался в красные искры, слушал треск огня, а затем он пошевелился, встрепенулся. Обратился в огромные пламенные крылья. Их были десятки – они горели и бились. Их перья срывались и карминовыми стрелами уносились прочь. Яркая необузданная сила. Одно из перьев подлетело слишком близко, я протянул к нему руку, чтобы поймать. В тот самый миг, когда пальцы почти коснулись его, все исчезло. Осталась только тяжесть и боль.

– Скоро он придет в себя? – спокойно спросил мужской голос.

– Дай ему немного времени, Коул, его ударили ножом.

– Я бы рад, ты же знаешь, всегда рад. Но вечность никому не дает лишнего времени.

Первое, что я увидел, подняв налитые свинцом веки, были длинные светлые волосы.

– Похоже, вечность тебя услышала, – проворчала сидящая передо мной девушка.

Смутные очертания пространства медленно превратились в палату Лазарета – глубокую нишу в каменной стене, отделенную плотной ширмой от общего зала. В воздухе витали запахи растений, лекарств, запекшейся крови и табачного дыма. Еще пахло резким и удушающим ароматом благовоний. Я с трудом перевел взгляд на кресло, в котором сидел некто с черными волосами и бледной кожей. Он курил. Моя твердая уверенность в том, что это Стефан, разбилась, как только зрение окончательно ко мне вернулось, позволив оглядеть двух протекторов. Первой, к моему удивлению, оказалась Ханна. Она как раз оттирала пятна серебра с рук. Рукава ее рубахи были закатаны по локти, точно до этого ей пришлось возиться с чем-то грязным. Дева посмотрела на меня и мягко произнесла:

– Кризис миновал, Максимус, все будет хорошо. Только, пожалуйста, не сбивай повязки. Я обработала рану, но ей нужно еще по крайней мере несколько часов, чтобы полностью зарасти.

Обнаружив, что одет в хлопковую пижаму, я предпринял не очень удачную попытку сесть и сказал:

– Постараюсь, спасибо. Но разве не кометы занимаются лечением?

– Она одна из лучших лекарей среди протекторов, – сказал мне сидящий в кресле. – И спасла тебе жизнь.

Он был хорошо сложен, с чуть крючковатым носом, зачесанными назад иссиня-черными волосами и бледным, четко очерченным лицом, по которому были разбросаны мелкие шрамы. Благовониями несло как раз от него – этот запах перекрывал остальные. Одет незнакомец был в белую рубаху, отутюженные черные брюки и начищенные до блеска ботинки.