Монстр женского пола. Часть 1 - [2]

Ольга тут же принялась мысленно укреплять эту сферу, делать ее как можно прочнее и, вскоре это принесло свои плоды. Тело по-прежнему не слушалось ее, совершая хаотичные судорожные движения, от ярких вспышек рябило в глазах, а в ушах беспрерывно грохотало, но с болью справиться удалось. Ее отголоски все еще пытались прорваться через оболочку воображаемого шара, доставляя некоторое беспокойство, но после предыдущей пытки, на такую мелочь, не стоило обращать внимания.

Неизвестно, как долго продолжалось это мучение, казалось, что длилось оно вечность. Наверное в организме не осталось ни малейшего участка, который не получил бы свою порцию непонятной энергии от разноцветных сполохов. Наконец сила разрядов начала снижаться, постепенно сойдя на первоначальные ощущения бегающих в теле мурашек. Измученный испытанием мозг тут же отключился, и Ольга впала в беспамятство.

— Сейчас посмотрим, кого к нам занесло на этот раз, — проговорил Краст, бросив взгляд на большие карманные часы.

Он, со своим учеником только что вновь спустился в подвал. Экспериментаторы успели выспаться и позавтракать, и лишь затем отправились вниз. Они знали по предыдущим попыткам, что приходить раньше бесполезно: Ларец все равно не откроется.

Вскоре раздался мелодичный звон. Прозвучал он довольно громко в пустой комнате, и оба мужчины от неожиданности, вздрогнули. Спустя некоторое время, крышка Ларца бесшумно откинулась, открыв взглядам наблюдателей молодую женщину. Краст пристально вгляделся в неподвижно лежащее тело, и на лице его появилась торжествующая улыбка.

— Жива!

В глазах его ученика одновременно с радостью, мелькнула тень жалости. Миловидная, русоволосая, находящаяся без сознания девушка, вызвала в нем желание защитить ее от всех невзгод и неприятностей этого мира. Юноша глянул на суровое лицо учителя, который вряд ли одобрил бы подобное чувство, и постарался принять невозмутимый вид.

Краст, уже без опаски вошел в камеру, и подозвал своего молодого помощника.

— Поднимай ее за ноги, — скомандовал он, берясь в свою очередь за безвольно расслабленные руки.

Невольную путешественницу перенесли в соседнюю комнату, и уложили на кровать. Затем некоторое время возились, снимая куртку: не сразу удалось расстегнуть странную застежку. Зато сапожки, никаких сюрпризов не преподнесли. Остальную одежду: брюки и тонкий свитер, трогать не стали. Под конец, старший мужчина произвел беглый осмотр все еще не пришедшей в себя молодой женщины.

Лицо и руки в кровоподтеках, лоб рассечен, в уголке рта запеклась кровь. Однако увиденное, не слишком огорчило Краста.

— Ничего страшного, обычные легкие ушибы, — констатировал он.

Юноша невольно вздохнул, и побрел вслед за своим учителем на выход. С собой забрали рюкзачок, соскользнувший со спины в процессе раздевания, и верхнюю одежду девушки. Выйдя, тщательно заперли толстую, деревянную дверь на массивный засов.

Непрерывное, мелкое сокращение мышц, переходящее в дрожь, скачущие мысли, назойливые воспоминания и слишком острое восприятие всех органов чувств не давали расслабиться и спокойно отдохнуть после мучительного испытания.

С трудом открытые глаза показали только неясную белую пелену. Попытка осторожно повернуть голову, тут же отозвалась тупой болью, кровать, казалось, поплыла, и неприятный комок подкатил к горлу. Пелена никуда не делась, но теперь ее однородность нарушало какое-то темное пятно. Для того чтобы понять, что это дверь в стене, потребовалось довольно много времени. Решив, что она в больнице, Ольга успокоилась, вновь закрыла глаза и вскоре заснула.

К следующему пробуждению неприятные ощущения почти исчезли. Хотя мышцы немного ныли, а в голове роились непрошенные мысли о самых неожиданных вещах, душевных и физических сил значительно прибавилось, и общее состояние организма явно двигалось в сторону улучшения. Об этом же говорило и проснувшееся любопытство, заставившее сесть и осмотреться.

Небольшая комната с белыми стенами освещалась сумрачным светом через два, забранных толстой решеткой, приплюснутых окошка под потолком. Пожалуй, так могла бы выглядеть монастырская келья. Разве что железные прутья на окнах были лишними для нее.

Обилием мебели помещение похвастать не могло. Деревянная кровать с тюфяком, набитым сеном и такой же подушкой, стол в изголовье, и две табуретки. На столе кувшин, видимо с водой, и кружка. В противоположном углу стульчак с отверстием в сиденье, на стене рукомойник с пустым ведром под ним. Пол, вымощенный каменными плитами, дополнял общую картину монастырского жилища или тюремной камеры.

Обуви ни под кроватью, ни рядом с ней не оказалось и, поначалу, ноги, хоть и в теплых носках, мерзли. Чуть позже, правда, неприятные ощущения как-то сгладились, а потом и вовсе исчезли.

Осторожная попытка встать, удалась без неприятных неожиданностей. Собственное тело показалось чрезвычайно легким. Несколько шагов к выходу не вызвали никаких затруднений, разве что походка получилась какая-то необычная, порхающая. Впрочем, чего только со сна не покажется. А вот дверь не открывалась вполне реально. Кто-то решил не выпускать больную из этой странной палаты. Или наоборот, никого не впускать.