Мономах. Смерть банкира - [3]

Если бы не чересчур тонкие губы, то Ивана вообще можно было бы считать эталоном мужской красоты. Многие художники не отказались бы от такой благодатной натуры — высок, пропорционален, широкоплеч, но не слишком накачан. Все в меру, все при нем. Наверное, многие женщины оборачивались при виде Кричевского, а потом долго смотрели ему вслед, тайно мечтая о таком шикарном любовнике. Но Иван словно и не замечал этого. Он никогда не считал себя писаным красавцем, скорее наоборот. Когда Кричевскому говорили, что он красив, Иван смущался, что-то бубнил себе под нос и покрывался густым румянцем. Такого понятия, как «женщины» для него вовсе не существовало. Нет, он не был женоненавистником, но со слабым полом не желал иметь никаких серьезных дел. Иногда мужская плоть брала свое, и тогда Иван ехал к своей старой знакомой, с которой встречался уже десять лет. Проводил у женщины ночь, а потом напрочь забывал о ее существовании.

— Почему ты не женишься? — часто спрашивал у него Токарев.

Иван лишь пожимал плечами.

— Не знаю, — искренне отвечал он. — Наверное, не встретил еще свою судьбу.

— А когда встретишь, то сразу поймешь, что это и есть судьба?

— А почему бы и нет…

Токарев долго размышлял, прежде, чем позвонить Ивану. Маленькая стрелка его наручных часов неумолимо приближалась к семи, но полковник не торопился.

«Интересно, сколько раз в день районное отделение милиции принимает подобные наводки? — думал он. — Наверняка, девяносто девять процентов из них оказываются ложными… Так что, не стоит беспокоиться по пустякам. Не стоит… Только вот как этот анонимщик мог узнать мой номер телефона? И почему позвонил именно мне? Любое отделение гораздо быстрее среагировало бы на это сообщение… А посоветоваться с Иваном будет не лишним. Нет, не лишним. Только чем он сможет мне помочь?..»

Однако, повинуясь внутреннему голосу, Токарев положил на стол свой дипломат, щелкнул замками, поднял крышку и достал из дипломата сотовый телефон. Он приобрел эту новомодную штучку совсем недавно, всего месяц назад. Но не для того, чтобы выпендриться перед знакомыми, и не потому, что позволяли финансовые возможности. Причина таких невероятных трат была весьма банальной — Токарев хотел сохранить некоторые телефонные разговоры в тайне.

«Вот дожился, — с неприязнью подумал он, набирая номер Кричевского. — Только так я могу быть уверенным на все сто, что мою болтовню с Иваном никто не прослушает».

Однако поговорить со старым другом полковник не успел — телефон, стоящий на столе, громко зазвонил. Токарев нервно дернулся и вновь облизнул губы. Нажал на кнопку «отбой», спрятал сотовый в карман пиджака и схватил трубку.

— Алло?

— Товарищ полковник? Это вас лейтенант Сидорцов беспокоит, из районного отделения милиции.

— Я узнал вас, лейтенант, — Токарев попытался представить себе, как выглядит этот паренек, с которым он разговаривал пару минут назад.

«Наверное, безусый, бледнолицый незаметный тип… Все еще считает свою профессию самой нужной и важной… Взяток пока не берет, живет в общаге, верит, что приносит пользу обществу».

— Да, я вас внимательно слушаю, — полковник попытался придать голосу значимость.

— Вы просили держать вас в курсе… — на мгновение лейтенант заколебался, а потом решительно продолжил: — В районе Лужников никаких подозрительных предметов не обнаружено. Тем более, что сегодня там никакого концерта нет.

— Как нет? — искренне удивился Токарев.

— Концерт Киркорова отменили, товарищ полковник. Певец заболел.

— Ну что ж, я рад, что мои подозрения не подтвердились, — искренне признался Токарев и собирался было повесить трубку, как вдруг почувствовал, что лейтенант собирается что-то добавить.

Он не ошибся.

— Группой быстрого реагирования на территории Новодевичьего кладбища был найден труп молодого мужчины, — как-то устало сообщил лейтенант. — Когда члены следственно-оперативной группы попытались перевернуть тело, прогремел взрыв. В результате десять сотрудников прокуратуры, милиции и медики получили осколочные ранения. Один из милиционеров скончался на месте.

Полковник не сразу нашелся, что сказать. Лишь спросил:

— Труп использовали в качестве взрывного устройства?

— Нет. Экспертам удалось установить, что бандиты подложили под живот жертвы гранату РГД-5.

«Вот оно, началось, — Токарев почувствовал, как невидимые молоточки в голове вновь напомнили о себе. — Значит, этот неизвестный не обманул, и двадцать шестого, ровно в шестнадцать террористы вновь напомнят о себе».

— Личность убитого установлена?

— Да. В кустах, неподалеку от взрыва, оперативники обнаружили дипломат с документами на имя Т. С. Цаплина, а также визитки, бланки и некоторые бумаги, подтверждающие то, что убитый является президентом коммерческого банка «Юнона» и членом Круглого стола «Бизнес России».

— Что ж, спасибо за исчерпывающую информацию, — с усилием поблагодарил полковник. — И предупредите ваше начальство, что завтра мой отдел вплотную подключится к расследованию этого зверского преступления.

Токарев был настолько шокирован этим известием, что даже не попрощался с лейтенантом. Просто положил трубку на рычаг и устало опустился на стул. Но не просидел и минуты — решительно поднялся и быстрым шагом направился в свой кабинет, к заветному шкафчику. Погремел ключами, открыл дверцу, вытащил на свет Божий коньячок и зубами откупорил бутылку. Воровато огляделся, словно в кабинете кроме него мог быть кто-то еще, и приложился к горлышку. Сделав несколько глотков, почувствовал, как сорокадвухградусный коньяк ожег небо. Однако упрямо продолжал пить, продолжал вливать в себя спиртное, давился, но пил, пил, пил. Когда бутылка наполовину опустела, он почувствовал себя намного лучше. Однако ощущение тревоги не проходило. Просто спряталось куда-то вглубь. Токарев допил остатки коньяка, но совершенно не опьянел. Бросил пустую бутылку в мусорное ведро, захватил дипломат и вышел из кабинета. По длинному коридору управления он шел прямо, с гордо поднятой головой. Он не думал о смерти финансиста Цаплина, потому что понимал — смерть банкира не что иное, как первый ход неизвестного, но очень опасного противника, с которым ему, Токареву, придется столкнуться.