Моногамия - [176]

Я сдираю простынь и вижу, что Алекс в брюках.

— Вы делали это, не снимая штанов?

Достаю свой телефон и набираю 911, они прилетают, будто на крыльях. Подозреваю, всё дело в адресе, который я назвала. В такие места спасатели приезжают очень быстро.

Врач проверяет пульс на руке Алекса. Гневно смотрит на Кристен, которая уже успела одеться:

— Что он принял?

— Две таблетки эквайта.

— Алкоголь?

— Конечно. Мы же были на свадьбе.

— Зачем он принял эквайт?

— Чтобы уснуть.

— Так барышня, сознавайтесь, сколько эквайта вы дали ему, или я вызываю полицию.

Кристен начинает рыдать и дрожащим голосом говорит:

— Пять или шесть, я не помню.

Глаза доктора округляются.

— Сколько?

И она выпаливает:

— Восемь.

Алекса тут же начинают осматривать всей командой, светят ему в глаза, меряют давление, слушают сердцебиение, потом очень быстро забирают и увозят. Я прыгаю в машину и еду за ними. Уже в приёмной один из медиков сообщает, что в дороге у Алекса случилась первая остановка сердца, но всё под контролем.

Oscar And The Wolf — Princes

Я в ужасе, но меня в реанимацию не пускают на этот раз. Мы в Northwest Hospital And Medical Center, а тут свои порядки. Я звоню Тони, он обещает всё уладить. Тони — ангел хранитель нашей семьи, он помогает всегда и во всём, но если дело касается Алекса — он горы свернёт. Уже через 30 минут Тони в госпитале, я сообщаю ему всё, что знала, и спрашиваю:

— Что такое эквайт?

— В России это димедрол.

И у меня на лице, видимо, шок, потому что Тони обнимает меня слегка рукой, искренне пытаясь поддержать.

— Тони, он принял 8 таблеток и алкоголь, он выживет?

— Каждый организм реагирует по-разному, всё, что я могу сказать тебе наверняка — мы сделаем всё, что в наших силах.

— Договорись, чтобы меня впустили.

— Нельзя. Его реанимируют. Ты будешь мешать команде делать свою работу. Эмоции очень мешают в этом деле. Поверь, сейчас совсем другая ситуация, сейчас ему песня не поможет…

— Господи Тони, я же не полная дура!

Я рыдаю, а Тони просит коллег вколоть мне успокоительное и оставляет в зале для посетителей, ему нужно быть рядом с Алексом.

Успокоительные всегда действуют на меня как капля никотина на лошадь. И вот я в полнейшей прострации пью кофе в кафетерии больницы. Сижу на жёстком стуле без единой мысли в голове и только под утро начинаю соображать: пытаюсь понять, в чём был смысл всего этого цирка. И к величайшему своему сожалению обнаруживаю, что он примитивен, как и его артисты: по всей видимости, Кристен мстила за сестру, которая в данный момент находилась в местах не столь романтичных и гламурных, вправляя свои мозги. А эффект, вероятно, ожидался следующий: я обнаруживаю Алекса в объятиях Кристен и умираю на месте от разрыва сердца, или, что лучше, скрываюсь в неизвестном направлении и, убитая горем, или прыгаю с моста, или топлюсь в речке. Короче, лишаю себя добровольно жизни, а Алекс, бросается к Габриель за утешением. Вся нелепость в том, что глупость этого недофарса едва не убила моего мужа. А я всего лишь оказалась в нужное время в нужном месте. Господи, как же хорошо, что я не уехала домой!

Но! Хуже всего то, что меня до холодного пота пугает настойчиво нервно пульсирующая в моём сознании мысль: слишком много совпадений, слишком часто Алекс оказывается на грани трагического… Ведь я хорошо помню, как разъярённая переписанным завещанием Мария сказала тогда в кабинете: «Алекс, ты прекрасно знаешь сам, что ходишь по лезвию ножа…» Значит было что-то ещё, что угрожало его жизни, то, о чём я не знаю, и было это, очевидно, не один раз… Иначе, в чём был смысл той фразы? И вот теперь эта цепочка трагических событий, приближающих моего любимого мужа к смерти, эта упорная закономерность не на шутку уже пугает меня… Словно смерть следовала за ним невидимым шлейфом с тех самых пор, как любящее сердце его матери сумело перехитрить её… Похоже, что и меня она, если не боится, то явно теперь побаивается… А хватит ли мне мужества, проницательности и сил, чтобы и впредь оберегать его, защищать от неё, предвидеть беду и заслонять его вовремя, быть там, в тот самый час и в том самом месте всегда вовремя… Успевать всегда… У меня сжимается сердце, и ноет в груди, ведь я не смогу прожить уже ни секунды без него, ни одного, ни единого мгновения пробыть в мире, где нет его… Значит, придётся напрячься…

Примерно в шесть утра смартфон лихорадочно трясётся на стеклянной столешнице, поднимаю, это Тони: всё позади, ночью у Алекса ещё четыре раза останавливалось сердце, но теперь он стабилен и просто проснётся, скорее всего, к обеду. Он будет в порядке, но нужно понаблюдать за сердцем пару дней, оставаясь в отделении. Алекс уже переведён из реанимации в обычную палату, поэтому теперь я могу пойти к нему.

Дорога из кафетерия в отделение кардиореанимации проходит через зал для посетителей, и проходя по нему я вижу, что вся команда в сборе: Марк с женой, Анна, Кристен, Джейкоб.

Похоже, они все в деле. И хуже всего то, что лучший друг Алекса тоже. Знаю, ему это не понравится. А у меня, тем временем, от их созерцания начинается лихорадочный тремор. Они почти убили его, моего нежного, красивого Алекса…