Монголия в XIII–XIV веках - [2]
Советские и монгольские ученые в ряде своих монографических исследований и обобщающих трудов, на основе неопровержимых фактов показывают несостоятельность, такого рода утверждений некоторых китайских историков, в том числе их попытки отрицания различных этапов политической и экономической самостоятельности монгольского народа, идеализации правления Хубилая в Китае, стремление принизить вклад монголов в развитие мировой культуры[8]. Одним из таких трудов является вышедшая в 1973 г. в Улан-Баторе книга монгольского историка Чулууны Далая «Монголия в эпоху империи Юань»[9]. Помимо этого исследования его перу принадлежит монография «Краткая история шаманства у монголов»[10], некоторые разделы упомянутой выше трехтомной «Истории Монгольской Народной Республики», а также несколько фундаментальных научных статей по средневековой истории Монголии и Китая, в том числе «Некоторые вопросы истории монголов в период Юань»[11], «Борьба за великоханьский престол при Хубилае и его преемниках»[12] и «Монголо-китайские отношения (XIII–XIV вв.)»[13]. Он — автор ряда монографий и статей, посвященных актуальным вопросам монголо-китайских отношений и истории КНР.
Настоящая работа Ч. Далая о Монголии XIII–XIV вв. представляет большой интерес прежде всего в силу того, что история собственно Монголии в период господства в Китае империи Юань (1260–1368), как отмечалось уже выше, оставалась до последнего времени сравнительно мало исследованной. Зачастую в монголоведческой литературе смешивались монгольские и китайские исторические события, а если речь заходила о Монголии, то главное внимание уделялось жизни и деятельности монгольских ханов, ноянов и их завоеваниям, в то время как деятельность самого народа, широких трудящихся масс, оставалась вне поля зрения.
Широко используя китайские и монгольские источники, глубоким знатоком которых он является, а также обширную литературу на русском, монгольском, китайском, английском и японском языках, Ч. Далай воссоздает наряду с общей политической обстановкой, сложившейся в монгольской империи после смерти Чингис-хана, жизнь самого монгольского феодального общества на исконных землях монголов во всем ее многообразии — их хозяйство, политические, социальные и правовые институты, культуру. Особый раздел занимает анализ внешней политики монгольских великих ханов из рода Чингис-хана, перенесших свою столицу в Пекин, названный по-монгольски Ханбалгасун (Ханский город).
Ч. Далай, скрупулезно следуя за источниками, делает глубокий социальный срез, вскрывает причину кризиса в среде самих монгольских феодалов, которые в период правления династии чингисидов Юань установили свое господство не только над Китаем, но и за его пределами. Он показывает тяжелую участь трудящихся масс самого монгольского народа и особенно покоренных чужеземными завоевателями народов, вскрывает причины падения империи Юань.
Свой главный вывод об обособленном существовании Монголии в XIII–XIV вв. и позднее Ч. Далай вполне подтверждает также событиями, последовавшими за падением Юаньской империи в 1368 г. и воцарением в Китае новой, теперь уже китайской, династии Мин (1368–1644). Это, как видно из монографии, вовсе не означало крушения государственности в Монголии. Династия монгольских великих ханов не была уничтожена. Они лишь потеряли часть территории и переместились в собственно Монголию. Общеизвестно, что минским императорам не удалось подавить свободолюбивый дух монгольского народа и расширить свои владения за счет монгольских земель. В результате они должны были смириться с фактически существующей традиционной границей между Китаем и Монголией по линии Великой китайской стены. Сама же Монголия осталась одним из значительных государств Азии, военные силы которого не уступали силам Минов. Только после маньчжурского нашествия монгольский народ потерял свою независимость и Монголия оказалась под властью Цинской империи.
Таким образом, исследование Ч. Далая, авторизованный перевод которого с монгольского языка на русский ныне публикуется в полном виде, является заметным событием в монголоведческой науке. Оно в то же время еще ваз свидетельствует о том, что любые попытки принизить роль собственно Монголии в процессе исторического развития монгольского народа антинаучны и противоречат фактам. Неоднократно в тяжелые для монголов времена иноземного гнета районы расселения монгольских племен были надежным бастионом национального единства. Здесь собирались и сплачивались патриотически настроенные силы. Монголия всегда была подлинной сокровищницей духовных и материальных ценностей монгольского народа.
