Монета встанет на ребро - [128]
А все-таки молодец, девка! Умеет быть снисходительной к мужским глюкам. Хоть и ведьма, а молодец!
Впервые выглянувшее за последнюю седмицу солнышко легко пронзало полупрозрачные приспущенные портьеры, заставляя искриться мелкие капельки сока на белой сахарной мякоти эльдирской[26] дыни, порезанной полукруглыми кусочками. Иссиня-черный виноград крупными бусинами раскатился по здоровенному серебряному блюду. Но должного внимания от нас фрукты пока не дождались, хотя очень старались привлечь к себе сладким тягучим ароматом.
Ларинга со строгим выражением лица сидела во главе небольшого стола, кидая неодобрительные взгляды то на меня, то на Фреля, то на обоих вместе. Причем, что ее больше возмущало – ведьма в компании пирата или пират в компании ведьмы, – она бы и сама решить не смогла.
Фрель сидел с отрешенно-равнодушным видом, изредка кидая на меня недовольные взгляды: дескать, не напросилась бы ты со мной «в гости» – договорился бы уже, а так вот сидим и ждем невесть чего. Я старательно прятала безудержно расплывающуюся по лицу улыбку в прядь «случайно» упавших на щеку волос.
Ларинга протянула щепоть за ягодкой винограда, прожевала ее с таким видом, будто во рту на деле оказался тушеный крысиный хвост, но выплюнуть его при гостях она не может себе позволить, и наконец определилась, к кому хочет предъявить претензии в первую очередь.
– Ну и зачем он тебе нужен? – тоскливо скривилась она, небрежно кивая на пирата так, словно его здесь и не сидело.
Я с готовностью жизнерадостно ощерилась во все тридцать зубов (зубы мудрости у меня появляться ни в коем случае не желали, равно как и сама мудрость, неизменно обходившая ведьму по широкой дуге) и довольно поинтересовалась:
– А что? Не нравится?
– И какой тебе в нем прок? – брезгливо пожала плечами королева.
Пораженный Фрель переводил полыхающий возмущением взгляд с одной на другую, никак не находя подходящего предлога и слов, чтобы ввязаться в этот рьяно порочащий его диалог.
– Ха, ни кворра себе, какой прок! – Я доверительно склонилась в сторону Ларинги и свистяще прошептала: – Знаешь, тут, говорят, нежить водится – так как же я одна-то ходить буду? Загрызут ни за сантэр!
Ларинга судорожно закашлялась:
– Ты еще скажи, что влюбилась в него, как в Грекха…
Я зябко передернула плечами:
– Ну зачем так сразу? При виде Грекха я попросту тупела, так что если это влюбленность, то я разочарована: тупеть я умею и множеством других способов!
– Правильно. – Ларинга одобрительно кивнула и повернулась уже к Фрелю, решив, что мне подарила от королевских щедрот достаточно внимания. – Ну а вы, милейший флибустьер, неужели так мало дорожите своим пока еще плавающим кораблем, что берете на борт ведьму? Хуже – эту ведьму!
На «эту» я не обиделась, горделиво расправив плечи и ехидно клацнув зубами в адрес Ее язвительного Величества. Не сиди тут Фрель, та не преминула бы ответить не менее глумливым жестом. А так – только высокомерно фыркнула и отвернулась. Пират же досадливо переводил взгляд с меня на Ларингу, быстро сообразив, что его провели. Вроде бы и не обманули, но и вовремя в известность не поставили…
– Кхм… С этой, я думаю, мы еще поговорим на корабле, – многозначительно начал он, тщетно пытаясь испепелить меня взглядом. Получалось плохо. – А сюда, Ваше Величество, мы пришли для того, чтобы узнать, зачем вы нас звали.
Ну… Лично я, признаться, пришла исключительно для того, чтобы позубоскалить с давнишней приятельницей, но если капитан приказывает…
– Да-да… Исключительно для этого, – покаянно опустив голову, с готовностью подтвердила я. Эпидемия кашля поразила не только Ее Величество, но и пару знакомых со мной стражников, подслушивающих за дверьми.
Королева глянула на пирата и досадливо поморщилась:
– Эх, и скучно же с тобой! Не мог еще минут десять дурачка поизображать?
Фрель насмешливо вскинул угольные брови:
– Найдите на эту роль кого-нибудь другого!
Королева тяжело вздохнула:
– Ладно, о деле так о деле. Угощайтесь, кстати. – Небрежный кивок в сторону блюд с истекающими соком фруктами был излишним: лично я уже загребла полную горсть винограда и неторопливо его уничтожала, тишком сплевывая косточки под стол. – Вот только дело это невеселое…
– Брось! – беспечно тряхнула я головой. – Можно подумать, у нас когда-нибудь бывает веселая работа!
Королева смерила меня каким-то подозрительно-грустным взглядом и отшутиться не пожелала…
Торговые Воды безопасными, честно признаться, никогда и не считались: купеческие суда курсировали регулярно, так что и от пиратов отбою не было. Конечно, государственный патруль честно пытался «взять ситуацию под контроль», как и было сказано в последнем королевском приказе, но на деле предпочитал отсиживаться поближе к каменным освещенным стенам фортов, особенно ночью. Всех пиратов все равно не перебить, а так хоть иллюзия защиты мирных морских торговцев имеется. Впрочем, умные купцы на подобных вояк и не надеялись, нагружая суда помимо товаров и команды еще и парой боевых магов и несколькими наемниками. Конечно, порой и это не спасало, но тогда, как правило, попросту тонули оба корабля: погибающие маги неизменно желали прихватить с собой всю команду противника. Хоть какое, а утешение.
Почему те, кто убеждает, что в жизни есть место подвигу, это самое место всегда обходят стороной? А сомнительная честь по спасению мира достается тому, кто никогда и не рвался ничего спасать? На никак не ожидавшую и уж тем более не желавшую того ведьму одновременно сваливается ворох проблем, божественные почести и несговорчивый подопечный. И только после многочисленных, но бесполезных попыток сбежать куда-нибудь подальше от нежданного подарка судьбы она понимает, что схватиться руками за голову – это еще не значит взяться за ум!
Клубок дворцовых интриг, свист выхваченной шпаги, разрушительная мощь древней магии, отчаянный взгляд вчерашних всесильных владык… Для кого-то это светопреставление, для кого-то – долгожданный результат тщательно подготовленного восстания, а для них – просто норма жизни. Они не умеют по-другому…Они приходят тогда, когда смертельно необходимы, и уходят, лишь только перестают ощущать себя таковыми. Они не знают, что такое бездорожье, потому что дорога ляжет там, где они собираются пройти…
Почему те, кто убеждает, что в жизни есть место подвигу, это самое место всегда обходят стороной? А сомнительная честь по спасению мира достается тому, кто никогда и не рвался ничего спасать?На никак не ожидавшую и уж тем более не желавшую того ведьму одновременно сваливается ворох проблем, божественные почести и несговорчивый подопечный. И только после многочисленных, но бесполезных попыток сбежать куда-нибудь подальше от нежданного подарка судьбы она понимает, что схватиться руками за голову – это еще не значит взяться за ум!
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.