Монарх от Бога - [81]
- Садись, Лакапин, в кресло. Ты здесь хозяин, а я - проситель.
- Что случилось, царь-батюшка? - с почтительностью к старости Симеона спросил Лакапин.
- А вот пусть царевич Пётр говорит. - Симеон обратился к сыну: - Ну так выполняй волю отца, наследник престола.
Тот недолго думая, шагнул к сидевшему в кресле Лакапину, бухнулся на колени и, перекрестившись, выпалил:
- Отдай, великий доместик, свою внучку Марию мне в жены. Свет она мне затмила!
- Вот те раз! Да ты и видел-то её единожды!
- Верно. Да с первого взгляда она вошла мне вглубь сердца. Сплю и вижу лишь её.
- Тут уж ничего не скажешь. Знаю, что такое сердечная заноза, - вздохнул Лакапин и вспомнил Зою-августу. - А твой батюшка как на это смотрит?
- Он здесь. Спроси его, великий доместик.
- Я и без спроса, отвечу. Видел твою Марию, славная девочка поднимается. - И царь откровенно, простодушно добавил: - Да ведь для меня главное не она, а ты. Сегодня стоишь позади императора, а завтра, глядишь, и рядом встанешь, в корону облачишься.
- Твоими устами да мёд бы пить, - усмехнулся Лакапин.
Но сказанное польстило ему. Выходило, что не только он видит в себе достойного соправителя, но и другие это заметили. «Спасибо, Симеон, тебе за откровенность», - подумал он, промолвил же другое:
- Хотел бы я отдать свою внучку за твоего сына, царь Симеон. Но у неё есть родитель - вот он уж решит, быть ли по-нашему.
- Да полно, великий доместик, - загорячился Симеон. - Грохнешь кулаком по столу, и не устоит твой Христофор. Он тебе не ровня.
Лакапина забавляла отважная и прямодушная речь царя Симеона. «Придётся дать согласие. Чего уж тут душой кривить. А Христофор? Он понятливый, за мной пойдёт», - решил Лакапина и повернулся к Петру:
- Твой батюшка верно сказал: моя воля над внучкой Марией царствует. Потому, чтобы не томить тебя, славный царевич, моё благословение ты услышал. Быть моей внучке твоей супругой.
- Да хранит тебя Господь, великий доместик! - воскликнул Пётр.
- Встань, рыцарь, и собирайся в Константинополь. Должно тебе там с невестой встретиться да решить всё по-божески. Пётр встал, поспешил к отцу, возле ложа опустился на колени.
- Благослови, батюшка, и ты.
- Легко отделаться думаешь, сынок. Ты поклянись на кресте, что никогда не обнажишь меча против своего тестя и против Византии.
- Батюшка, я принял эту клятву в сердце своём давно, с той самой поры, как увидел и полюбил Марию. Клянусь теперь с чистой совестью не поднимать меч на великую Византию. Мы питаемся богатством и знаниями Византии. Как же нам воевать с нею?!
Лакапин понял, что всё главное уже сказано, и хотел было подняться, но славянское великодушие не знает пределов. Неведомо когда и как на низком походном столе появились вино, кубки, закуски. Царь Симеон пригласил Лакапина к столу.
- Я помню, как чествовали меня в Царьграде, когда корону императора воздевали. Хочу и я тебя почествовать, Лакапин. Садись к столу, наполним кубки, и будет тебе моё слово.
Лакапин встал, воин придвинул к столу его кресло, и он вновь сел. Три кубка были наполнены. Их подняли и выпили с пожеланием благ.
- Ты, великий доместик Роман Лакапин, отныне моим повелением почётный князь столицы Болгарии Софии и врата в неё для тебя будут всегда открыты.
- Это для меня великая честь. К внукам в гости обязательно наведаюсь, - ответил Лакапин.
- Вот и славно. А теперь мы выпьем за сговор. Тут я сына поздравлю. Дай Бог ему ладную семеюшку заполучить.
И засиделись в полевом застолье будущие сородичи. Сумерки уже к шатру подступили. На другое утро Лакапин проводил царя Симеона в Софию. Прощались тепло, по-родственному, лишь Симеон заметил, как всегда, откровенно и просто:
- Как будешь в Софии, заходи в мою усыпальницу. Там и застанешь. - И засмеялся своей шутке.
Так Лакапин, выиграв эту «войну» без потерь - всего-то внучку отдавал в жены будущему царю Болгарии, - возвращался в столицу. С ним ехал царевич Пётр с семью воинами. В пути он встретился со своим будущим тестем Христофором, который уводил с порубежья свою гвардейскую тагму. Христофор был общительный и приветливый человек, и разговор между ними протекал непринуждённо.
- С того дня, как ты был у нас в Магнавре, я хорошо запомнил тебя и подумал, что не каждому повезёт, кто встретится на поле сечи с тобой. Славный витязь.
- В батюшку Симеона пошёл, а он бычка годовалого на спине поднимал.
- Твой батюшка неугомонный. Много крови нам попортил.
- Ныне угомонился. Из Софии везли до вашего рубежа в колеснице, теперь домой повезли. Не задержаться бы мне в Царьграде.
- Сами с Марией всё и решите, - произнёс Христофор, словно был уже не волен в судьбе дочери.
Ехали царевич Пётр и доместик Христофор стремя в стремя, природой любовались, о конных скачках завели разговор. Оба оказались знатоками лошадей. Как раз к Адрианополю подъезжали, где ежегодно, начиная с августа и до глубокой осени, проводились скачки.
- Ты не бывал на адрианопольском гипподроме? - спросил Христофор.
- Так вы не пускали, - усмехнулся Пётр.
Лакапин ехал впереди, слышал разговор Петра и Христофора. При упоминании о гипподроме, он вспомнил, как император рвался в эти края добывать воспоминания о деде. И надумал Лакапин угодить зятю, привезти из Адрианополя двух-трёх старожилов, которые служили на гипподроме и знали Василия Македонянина. Лакапин так и поступил. Он велел Христофору, проведя войско через город, остановиться с ним в рощах за посадами, сам со Стириктом и стременными отправился к епарху Адрианополя. Город ещё был похож на военный лагерь. Всё было приготовлено для отражения вражеских приступов, и воины несли бдение на стенах. Но за день до приезда Лакапина в город примчали от него гонцы и доложили епарху, что угроза нашествия болгар миновала.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
Елена Иоанновна прожила недолгую но яркую, наполненную событиями жизнь. В 21 год она вышла замуж за литовского князя Александра, который через несколько лет был избран правителем и польского королевства. Благодаря уму и такту, Елена пользовалась всеобщим уважением, активно помогала мужу в государственных делах. Но после трагической гибели Александра положение великой княгини и королевы резко осложнилось: ей стали чинить обиды и литовско-польские паны, и католическая церковь, и новый король Сигизмунд... Новый роман современного писателя–историка А.
Крупный полководец и государственный деятель Михаил Борисович Шеин (?—1634) остался в истории XVII века как организатор и руководитель знаменитой 20-месячной «Смоленской обороны» во время интервенции польско-литовских войск в Россию. Новый роман современного писателя-историка А. Антонова посвящён одному из самых прославленных военачальников XVII века, воеводе Михаилу Борисовичу Шеину.
Об одной из самых известных женщин Древней Руси, жене великого князя Владимира Святого, византийской принцессе Анне (963-1011). Согласно летописным свидетельствам, именно благодаря ей произошло крещение Руси.
Александр Ильич Антонов (1924—2009) родился на Волге в городе Рыбинске. Печататься начал с 1953 г. Работал во многих газетах и журналах. Член Союза журналистов и Союза писателей РФ. В 1973 г. вышла в свет его первая повесть «Снега полярные зовут». С начала 80-х гг. Антонов пишет историческую прозу. Он автор романов «Великий государь», «Князья веры», «Честь воеводы», «Русская королева», «Императрица под белой вуалью» и многих других исторических произведений; лауреат Всероссийской литературной премии «Традиция» за 2003 год.В этом томе представлен роман «Евпраксия», в котором повествуется о судьбе внучки великого князя Ярослава Мудрого — княжне Евпраксии, которая на протяжении семнадцати лет была императрицей Священной Римской империи.
Александр Ильич Антонов (1924—2009) родился на Волге в городе Рыбинске. Печататься начал с 1953 г. Работал во многих газетах и журналах. Член Союза журналистов и Союза писателей РФ. В 1973 г. вышла в свет его первая повесть «Снега полярные зовут». С начала 80-х годов Антонов пишет историческую прозу. Он автор романов «Великий государь», «Князья веры», «Честь воеводы», «Русская королева», «Императрица под белой вуалью» и многих других исторических произведений; лауреат Всероссийской литературной премии «Традиция» за 2003 г.В данном томе публикуется роман «Княгиня Ольга», в котором перед читателями предстает портрет русской святой, великой княгини, правившей Киевской Русью в X веке.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.