Монахиня из третьего отдела - [71]

— Говорят, люди древности могли управлять молнией. Если бы они научили кого-то нынче, это было бы похоже на магию, — Логан нехотя улыбнулся в ответ, понимая, что иначе будет выглядеть совсем глупо.

— Научили? Не понимаю, о чем вы, — беспомощно развела руками девочка.

Краем глаза Логан заметил крохотные электрические разряды, которые с характерным потрескиванием проскакивали между ее пальчиками. «Не понимает, как же!»

— Ладно. Спасибо, — с наигранным недовольством буркнул Логан.

Шаг. Еще шаг. Она все так же неслышно идет следом. Дрейк хорошо помнит, почему они в прошлый раз сражались с Охотницей в густом тумане на металлической платформе. Там любое проявление ее шоковых способностей требовало жуткого перерасхода энергии или просто сходило на нет. И это не мешало ей поражать разрядом на расстоянии четырех десятков метров. Из тех, кого едва-едва коснулась смертельная дуга, погибли почти все, включая нескольких людей, о смерти которых Логан горевал по-настоящему. Выжил только один, как всегда бывает, самый никчемный. Но травму и шрамы от удара получил на всю жизнь.

А что теперь? Она может просто коснуться его ладошкой, прижать ее крепко, и никто ничего не заметит и не поймет. Только он при этом умрет. Раз — и все. Не повезет с первым разрядом, выдаст второй.

«Жил был оперативник. И был он всем хорош, но знал слишком много. Поэтому, чтобы выжить, ему пришлось стать незаменимым», — подумал про себя Логан.

Шаг. Еще шаг. Было бы неплохо их считать, чтобы расслабиться. Мозг наотрез отказывался принимать то, что Лотта и тот Охотник — одно и то же. И в то же время он умудрялся как-то признавать это, испытывая тревогу, когда спутница на доли секунды пропадала из бокового зрения.

Как, во имя Триединых, это работает?

Наконец, они достигли дверей в ритуальный зал. За ними отец Сьюпенс проводил служение перед рядом молодых монахов. Из-за дверей текла речь, мягко ложащаяся на тихую музыку от поющих артефактов Глубинных, пахло чем-то сладким и приятно-резким, вроде персика и эвкалипта. Проскользнув внутрь, незваные гости остановились поодаль от проводимой церемонии, видимые немногим из монахов и, конечно, самим святым отцом. Стоило ли говорить, что глуповатое выражение на лице Лотты вернулось тотчас.

Отец Сьюпенс, облаченный в привычную рясу в пол, скрывающую все нюансы его фигуры. В свои годы он уже выглядел не очень хорошо: в некогда роскошной бороде появились проплешины, сосуды буквально просвечивали через тонкую кожу, мышцы сдались, а пивной живот обвис. Однако его взгляд оставался все таким же добрым и веселым, улыбка — хитрой, а роскошный голос, которым он общался с монахами, необыкновенно сильным и создающим ощущение кого-то близкого и своего. Логан хорошо помнил: кем бы ты ни был, ты не захочешь огорчать старину Сью.

Лотта наблюдала за происходящим совсем недолго и как будто бы ошарашенно. Она изучила зал, рассмотрела святого отца, удостоила своим вниманием монахов, и лишь после как-то неуклюже подняла руку и начала водить ей в воздухе, что-то испуганно ища. Обернувшись на спутника, девочка сердито нахмурилась и уверенно сцапала его за большой палец своей маленькой ладошкой.

— Пахнет вкусно.

— Это верно. Попросим у святого отца конфет? — вполголоса отозвался Логан.

— Вкусняшки! — без попыток как-то скрыть свой восторг ответила малышка.

Оперативник довольно резко повел рукой назад, словно отодвигая спутницу за спину. Она, впрочем, подыграла и даже какое-то время вела себя смирно.

— Брат Дрейк? — почему-то Логану казалось, что она меняла свои модели поведения по таймеру, и вот этот был выставлен на полминуты.

— Что, Шарлотта? — постарался как можно ласковее ответить мужчина.

— А что дяди делают? — осведомилась она.

— Они слушают отца Сьюпенса.

— А зачем?

— Он рассказывает что-то важное.

— Что?

— Ты послушай.

— Ну я слушала, — скуксилась мелкая, — Но там ни слова про вкусняшки.

— В мире есть много всего другого важного, кроме вкусняшек, — ответил Логан.

— Например, не писать в кровать ночью, — выдала Шарлотта.

Логан невольно закашлялся и крепко задумался. Действительно, это же был самый простой и неинвазивный способ вывести Лотту и других мелких на чистую воду. Они явно… не настолько полно имитируют людей, чтобы в лабораториях не нашли различий.

— А ты пи…

— Нет, — бодро перебила мужчину Лотта, — я уже взрослая.

Любопытство победило здравый смысл, и Дрейк наклонился, тихо-тихо спросив:

— Тогда куда девается компотик?

Шарлотта уверенно ткнула пальцем в себя.

— Остается внутри? — тихо уточнил он.

— Не-ет, я же лопну! — тоже довольно тихо ответила она, а после вполне серьезно добавила, — Расщепляется в энергию и растворяется во мне.

— А… — мужчина вспомнил обстоятельства их первой встречи в келье, — Кароль ты тоже расщепила в ничто?

— Только тело. Я дорожу ее опытом и знаниями, и бережно абсорбировала их, растворив в своих собственных, — пояснила Шарлотта.

— Звучит так, словно ты поглотила ее душу, — запараноил Логан.

— У вилки нет души.

— Ты не вилка, — напомнил Дрейк, однако, по-видимому, это не требовалось.

— А у рыжей — тем более! — хихикнула девочка и повернулась в зал.