Монах с гитарой - [50]

И они все трое вопросительно уставились на меня. Я вначале не понял их реакцию, а потом примерно с полчаса доказывал им, что я не верблюд, точнее, что я обычный игрок, а не НПС. Я пытался их переубедить различными способами, и в конце даже расписал в красках, как бывает хреново утром с бадуна когда перемешаешь все, что горит, накануне вечером. И на этом последнем они сломались. Мне, наконец, кое-как удалось заставить их поверить, и Флойд опять взял слово:

— Мы, конечно, ничего не имеем против неписей. Просто не очень приятно считать себя дураком, после того, как пообщаешься с адаптированным НПС.

— Это ещё что за "зверь"?

— Это такая же непись, как и все остальные, и вместе с тем, не такая. — Флойд задумчиво вытряхнул из бороды крошки и продолжил. — Они могут полностью имитировать поведение обычных игроков, и их очень трудно, почти невозможно вычислить. Я не знаю, для чего они нужны в игре. И никто пока не знает, кроме тех кто их разработал. Но они есть, и это — факт!

Я по-прежнему молчал, переваривая информацию и Флойд продолжил:

— Понятно, что ты обычный человек-игрок. Но с твоим персонажем тоже не все в порядке. В нем совмещены невозможные для обычного игрока вещи. Есть в твоём персонаже что-то от НПС!

Я не знал, что и сказать. Я даже не знал хорошо это, или плохо. По крайней мере, для меня, в связи с этими открытиями, не изменилось ровным счетом ничего, поэтому падать а обморок было ещё рано. Эффи, поспешила разрядить атмосферу, резко сменив тему:

— Ну, и как тебе игра в целом? Как впечатления?

— Да нормально все! Только вот питомцы уж слишком громко пищат, аж уши закладывает.

— Так отрегулируй звук в настройках питомца! По крайней мере, у обычных петов такие опции в наличии присутствуют.

Я поблагодарил ее за совет, и заверил, что обязательно им воспользуюсь, когда выпадет свободная минута. Затем мы ещё поговорили некоторое время ни о чем, когда я, наконец, вспомнил про задания и засобирался на встречу с Гансом.

Ганс стоял за барной стойкой и дыша в стакан, тут же натирал запотевшее стекло до почти абсолютной прозрачности. Затем, прищурив глаз, внимательно разглядывал стакан на свет, и если его удовлетворял результат, оставлял его в покое и принимался за следующий. В принципе его нынешняя работа мало чем отличалась от предыдущей, если не принимать во внимание, что её стало больше. С новой работой он вполне справлялся, и при этом, не выглядел замученным. Я подошёл вплотную к барной стойке и сказал:

— У меня к вам дело!

Ганс не спеша отставил очередной стакан в сторону, вытер волосатые руки о грязный фартук и вопросительного уставился на меня.

— Гретхен, хозяйка Постоялого Двора, попросила передать вам это!

Я протянул ему сверток, который Ганс тут же выхватил у меня из рук, и исчез за барной стойкой вместе с ним. Когда Ганс вынырнул обратно, свертка уже не было, зато была довольная улыбка, поделившая его красное морщинистое лицо на две неравных половины.

— Вы оказали неоценимую услугу! Поэтому я считаю своим долгом отблагодарить вас за оказанную помощь! Гретхен недавно овдовела. И сейчас безутешная вдова нуждается в помощи. Поэтому, и у меня к вам будет соответствующая просьба передать ей вот этот документ. Это купчая на Постоялый Двор.

И он передал мне листок бумаги, сплошь исписанный какими-то каракулями и покрытый печатями, а так же деньги в качестве награды за доставленный от Гретхен свёрток. Оказалось, что "неоценимая услуга" стоит целую сотню золотых! Торговаться не имело смысла и я, глядя в его довольные, часто моргающие глазки, сказал:

— Это еще не все! Вам знаком владелец Музыкального магазина, по имени Гварнери?

Улыбка медленно сползла с лица Ганса, но врать он не стал, и быстро, без промежутков между словами, проговорил:

— Да конечно! А в чем дело?

— Он утверждает, что вы у него якобы одолжили на время одну вещь. И теперь Гварнери хочет получить ее обратно.

— Кажется, я понимаю, о чем вы говорите. Но дело в том, что я не могу ее вернуть.

— Правда? А позвольте узнать, почему вы не можете этого сделать?

— Я не могу это сделать потому, что у меня ее нет!

— Скажите на милость! И куда же она подевалась?

Я уже мысленно пару раз доставал из инвентаря гитару Ленина, предполагая пустить ее в ход и зафиналить задание силовыми методами. Единственное, что меня останавливало так это то, что Ганс если и врал, то делал это очень правдоподобно.

— Мне срочно нужны были деньги, и я заложил её в ломбард, Моне Плешивому.

— А это еще кто такой?!

— Моня Плешивый? Он же — Гойцман. Оооо — это лучший ювелир Лангобарда, а может быть и не только! Его Ювелирный магазин находится в Западном районе. Помимо торговли ювелиркой, он занимается еще ломбардом, — он заговорщически мне подмигнул, и перейдя на полушепот, добавил. — И еще кое-чем, но это уже не имеет прямого отношения к нашему делу.

"Боксерские Ленты" неприятно врезались в кожу руки, ставшей твердой от сильного перенапряжения. Я думал о двух вещах. Сразу свернуть ему шею, или дать ему минуту помучиться. Наверное, Ганс каким-то невероятным образом заметил нешуточную борьбу этих двух мыслей у меня в голове, потому что сразу же заговорил и сказал то единственное и нужное, что могло его спасти: