Монах с гитарой - [42]

Трофеев с неписей, хоть и много, но всем им цена — "три копейки за килограмм". Зато золота насыпало аж целых двадцать пять тысяч.

Результатами стычки я остался полностью доволен. Хоть я, по моим расчетам, и получал от обитателей своих новых, недавно приобретенных амулетов всего по пять процентов опыта, это не влияло на то, как они справлялись со своими непосредственными обязанностями. Особенно порадовал трехсотуровневый Король Лич, от которого я никакого опыта вообще не получал.

Когда все трофеи исчезли с поля боя, переместившись в основном, в багажник Жабы и частично, в мой инвентарь, я вновь взгромоздился на Хомяка, и весь отряд продолжил прерванный незадачливыми язычниками путь, направляясь в сторону Церкви. Мерно, в такт движению, покачиваясь на Хомяке, я всю дорогу, активно занимался лечением всех своих питомцев, кроме Короля, который слабо регенерировал самостоятельно. Король Лич был, в каком-то смысле хоть и живой, но по сути своей конченный мертвец, и в связи с этим, лечению категорически не поддавался.

Когда до церкви оставалось рукой подать, дорогу моему отряду перегородила довольно большая группа крестьян, состоящая из фермеров и лесорубов. Они окружали плотным кольцом какую-то женщину в крестьянском платье и широкополой мушкетерской шляпе, и зачарованные ею, с раскрытыми ртами внимали всему, что она им говорила. Идентификатор безоговорочно подсвечивал её оранжевым, однозначно определяя, как врага. Считываю информацию из справочного блока:

Суккуб.

Уровень 50.

Я ещё не успел решить, что мне с ней делать, как кадавры Короля Лича, сорвались с места и помчались в сторону суккуба. Я даже не потрудился остановить отряд, имея все основания считать, что кадавры без труда одолеют слабого соперника. Но не тут-то было! Слабая суккуб оказалась коварной женщиной. Когда кадаврам оставалось до неё несколько шагов, суккуб повернулась к ним, воздела руки вверх и произнесла какое-то заклинание. Кадавры вмиг преобразились, стали агрессивными и чужими. Они не мешкая набросились на окружающих и принялись уничтожать ничего не понимающих крестьян. Стало очевидно, что суккуб что-то сделала с кадаврами, превратив их в своих союзников, и пока они не уничтожили всех собравшихся тут сельских жителей, надо было срочно что-то делать. И я обрушил всю мощь отряда на суккуба и предателей — кадавров.

Кадавры растворились в воздухе, после суккуба осталась горстка монет, крестьяне вновь стали "нормальными", и разошлись по своим делам, а мы продолжили путь к Церкви.

Оставив весь свой отряд снаружи в режиме караула, я зашёл в полутемное помещение Церкви и отыскал взглядом, стоящего на своём месте отца Евлана, скудно освещенного дневным светом, проникающим внутрь здания из редких узких окон. С момента нашей последней встречи священник заметно поправился. Сейчас Евлан занимался тем же, чем и всегда — физическим присутствием при полном мысленном отсутствии. Я отправился выводить его из комы.

— Привет! Реанимацию вызывали?

Отец Евлан часто заморгал своими маленькими, колючими глазками, постепенно приходя в себя.

— Приветствую тебя, послушник Митяй! С чем пожаловал?

— Да вот, записку тебе принёс от Отшельника Даниамина. — я протянул ему свиток и продолжил. — А на словах просил передать, что из-за меня, он больше не собирается охранять вход в подземелье с нежитью, потому что вся нежить в подземелье кончилась. И поскольку теперь нет никакого смысла исполнять Обет дальше, то в ближайшее время Отшельник собирается перебраться сюда, где вам никто не помешает совместно проводить время, под одной крышей в беседах о Вечном.

Я не мог себе отказать в удовольствии немного встряхнуть апатичного ко всему, что не касается вопросов Веры, местного священника. Но отец Евлан спокойно отреагировал на мой спич, чем меня даже немного огорчил. Молча приняв свиток, священник развернул его и зачитался. Затем спрятал свиток в рукав и изменившимся тоном произнёс:

— Послушник Митяй! Ты совершил великий религиозный подвиг ради Веры, и во имя ее! И за это ты достоин поистине великой награды! Кстати, об этом в свитке просит и Отшельник Даниамин, и я с ним полностью согласен. Отныне, ты больше не можешь быть послушником!

Он сделал длинную паузу, чтобы промочить пересохшее горло стаканом воды, во время которой я подумал, что избавление от должности, оказывается является наградой! И тут меня пронзила очень неприятная мысль о последствиях этой потери. Но я ещё толком не успел обеспокоиться этим, как отец Евлан ошеломил другой новостью:

— Отныне ты принимаешь монашеский сан и становишься монахом!

Нормальный поворот! А отец Евлан-то оказывается тот еще интриган! Забавный момент. Вопрос о принятии сана даже не обсуждается, а моё мнение и отношение к этому, вообще не учитываются. Между тем, отец Евлан продолжил "осыпать" меня наградами:

— Прими это скромное одеяние, которое соответствует твоему сану!

Вами получен предмет "Ряса Монаха"!

Казалось бы таким подарком гордилось даже сообщение, сопровождаемое знакомыми звуками и психоделической церковной музыкой. Я открыл окно инвентаря взглянуть на характеристики чудо-награды: