Монах: последний зиндзя - [49]

– Он умер обесчещенным? Может быть, он показал себя трусом?

– Нет, не это, Танико. Неужели вы хотите, чтобы я сказал вам?

– Пожалуйста, говорите!

Хидейори вздохнул.

– Этот меч и флейту прислал мне с поля боя мой сводный брат, Юкио. Это он убил вашего сына.

Танико закусила губу:

– Нет!

Не Юкио, этого не может быть! Только не лучший друг Дзебу! Не смеющийся спутник, который помог ей вернуться из Китая на Священные Острова. Она почувствовала, как будто падает в пропасть без просвета и дна.

– Ацуи был взят в плен во время битвы при Итиноте монахом-зиндзя, гигантом Дзебу, который путешествовал с Юкио. Зиндзя привел Ацуи к Юкио. Когда последний узнал, что Ацуи был внуком Согамори, то сразу же отрубил голову беспомощному юноше.

– Внук Согамори? Но Юкио и Дзебу знали, что Ацуи – мой сын! – Танико почувствовала, как похолодело всё её существо.

– Очевидно, это не могло повлиять на рассерженного Юкио, – сказал Хидейори. – Хорошо известно, что у него жестокий характер.

– Почтение Амиде Будде, – прошептала Танико, но Владыка Света находился далеко от ее беспросветной бездны.

– Было ли еще письмо? – спросила она после долгого молчания, в течение которого она пыталась преодолеть боль.

– Нет. Самурай, принесший меч и флейту, рассказал мне о смерти твоего сына.

– Если Юкио прислал эти вещи, то он, должно быть, сожалеет о том, что убил Ацуи.

– Он прислал их мне, потому что они входят в сокровищницу Такаши. Зная, что я не доверяю ему, он ищет способа, чтобы добиться моего расположения. Я чувствовал, что должен отдать их тебе.

– Пытался ли монах Дзебу остановить Юкио?

– Если и пытался, то я не слышал об этом.

– Я хотела бы поговорить с самураем, принесшим меч и флейту.

– Жаль, но он уже находится на обратном пути к армии Юкио.

Танико поднялась, прижав к груди меч и флейту.

– Извините меня, мой господин, но я должна просить у вас разрешения удалиться. Я должна побыть одна.

– Кваннон принесет вам успокоение, Танико-сан.

Зная, что все во дворце постоянно следят за выполнением приказов Хидейори, Танико решила поехать верхом на холмы. Там она последует за кармой, она убьёт себя. Конечно, она родится снова, чтобы вынести еще большие страдания, но в конце концов горькие воспоминания о её жизни, в которой ее жестоко предали те, кому она верила и кого любила, уйдут. Танико решила оставить прощальную запись в дневнике, но не было никого, кому бы она могла доверить его. Она подумала, что это само по себе подходящая причина для того, чтобы покинуть этот мир.

Вскоре ее лошадь уже бежала по той же дороге, по которой она и Дзебу проезжали двадцать два года назад во время их совместного путешествия. Дома Камакуры раскинулись по этим холмам, и ей потребовалось теперь гораздо больше времени, чтобы добраться до густого соснового леса. Тропинка привела её на площадку, с которой открылся вид на лес, город и океан. Окружающая ее темнота была испещрена крошечными огоньками: светлячками в деревьях, фонарями на улицах и в садах, раскинувшихся внизу, перекатывающейся фосфоресцирующей поверхностью океана, звездами над головой. Прелесть этой безлунной ночи проникла через стену ее горя. Танико решила подняться на вершину холма по лесистой тропинке. Там она сядет под сосной, сжимая Когарасу и «тонкую веточку» в руке. Она достала маленький кинжал, спрятанный под кимоно. Когда она почувствует, что готова – возможно, на восходе солнца, – то перережет себе горло, обагрив своей кровью эти последние вещи Ацуи, полученные ею.

Танико забеспокоилась, когда её лошадь приблизилась к вершине холма и она увидела, что на ней расположился маленький храм, чуть больше хижины, с соломенной крышей. Вход в маленькую постройку был обращен к востоку, храм скрывал свои огни от путешественника, приближающегося со стороны города. Танико никогда не слышала о том, чтобы на этом холме находился храм, но так как Камакура приобрел более важное значение в жизни страны, то леса, окружавшие город, были заполнены ямабуси, монахами-горцами. Возможно, она набрела на один из их храмов.

Произнеся «Почтение Амиде Будде» с искренней верой в душе, человек мог возродиться в Западном Раю Амиды, где есть возможность достичь нирваны. Танико большую часть своей жизни поминала Будду, но она не знала, были ли её молитвы достаточно чисты, чтобы освободить её от горя нового рождения на этой земле. Возможно, в этот последний визит в храм ей удастся получить милость божью и перенестись в рай Амиды.

Храм был очень маленьким и почти не имел обстановки, как и молельня Хидейори. В нём даже не было статуи Будды или босацу на алтаре, на котором горела маленькая масляная лампа, ничего не освещавшая вокруг. Танико прошла к алтарю, кланяясь и хлопая в ладоши, чтобы привлечь внимание служителей культа, которые, возможно, находились в храме.

– Почтение Амиде Будде! – громко произнесла она.

– Бесполезное колебание воздуха, – раздался голос позади неё.

Оскорбительное замечание сразу же навело Танико на мысль, что храм захватили разбойники. Она обернулась в готовности защитить свою честь или убить себя здесь и сейчас, если это необходимо, своим кинжалом. В тени у стены в позе лотос сидел монах в чёрной рясе, улыбаясь ей. Он хранил молчание и сидел неподвижно, поэтому Танико не заметила его, когда вошла. Она почтительно поклонилась, хотя для монаха его слова были странными.