Молот ведьмы - [6]

Дорога сделала поворот, и вдруг мы оказались перед большой мраморной лестницей, ведущей к огромным дверям. По ступеням навстречу нам спускался человек.

Машина остановилась, Шерил быстро вышла и открыла мою дверцу:

— Не беспокойтесь о багаже. Кто-нибудь внесет его в дом.

Я вышла из машины, пригладила волосы. Шерил уже бежала вверх по ступеням к мужчине. Я видела, как она его обняла, и он, тоже крепко ее обняв, поцеловал Шерил. Потом посмотрел через ее плечо на меня, пока я поднималась к ним.

Меня смутил их поцелуй. Мой отец никогда не целовал меня подобным образом — страстно и прямо в губы. Хотя ведь мы с ним очень любили друг друга.

— Каждый раз, когда Шерил приезжает домой, я думаю, какое счастье, что у меня такая красивая дочь. Добро пожаловать, мисс Кроуфорд! Добро пожаловать в наш дом! Надеюсь, вы будете счастливы здесь.

Питер Кастеллано спустился ко мне навстречу, одной рукой обнимая топкую талию дочери, а другую протягивая мне, и я получила возможность близко увидеть самого красивого на свете мужчину, какого еще никогда не видела в жизни.

Глаза его были такими же ярко-синими, как у Шерил. Черты лица классически правильны. В гладких черных волосах никакой седины, на лице — ни одной морщинки. Я видела в досье его фотографии двадцатилетней давности, и, казалось, он совсем не изменился с тех пор. Нестареющий кумир женщин.

Я пожала его руку и что-то пробормотала, не помню что.

Питер Кастеллано был одет примерно так, как я ожидала. Коричневые замшевые ботинки, темно-серые брюки, твидовый спортивный пиджак, модный галстук.

— Я ждал вас с нетерпением, — заговорил он, — и знаю наперед, что это будет громадное удовольствие работать с вами.

Он неторопливо повел нас наверх, обнимая обеих за талию. У дверей нас ждал человек с угольно-черной квадратной бородой. На нем была длинная коричневая ряса монаха, подвязанная черной веревкой, тяжелые сандалии на ногах. Я почувствовала на себе пристальный взгляд его черных глаз, когда мы приблизились. Питер, кажется, хотел представить нас. Но странная фигура отступила назад, покачав головой и что-то сказав Питеру. Я не поняла, он говорил по-русски.

— Это Саша, — объяснила Шерил, когда мы вошли в дом. — Он не одобряет эту идею — писать биографию. Но я думаю, что это будет очень весело и забавно, правда, Саманта?

Глава 2

Мне представление обитателям «Молота ведьмы» напоминало сцену из старого фильма — все слуги были выстроены у входа в ряд, и Питер Кастеллано произнес небольшую речь, смысл которой заключался в том, что во время моего пребывания здесь ко мне должно быть отношение как к члену семьи.

Мне называли имя каждого, по мере того как мы продвигались вдоль шеренги, и я обратила внимание, что Питер и Шерил называют всех слуг по имени.

Домоправительницу, тучную, большую женщину с огромной грудью, руками и ногами борца по женскому рестлингу, звали Марией Тогаревой, она была женой Стефана Тогарева, дворецкого. Вместе они управляли домом и дюжиной слуг. Среди них были две очень хорошенькие служаночки, одетые по моде французских горничных при богатых дамах — в белых фартучках, отороченных кружевом, и коротеньких черных платьицах. На них были даже прозрачные шелковые чулки вместо нейлоновых. И хотя у одной фамилия была Тогарева, а у другой Югрова, они могли сойти за близнецов.

Высокий, вежливый и бесстрастный дворецкий был одет соответственно своей роли. Молодой Игорь Югров предстал передо мной в красивой шоферской униформе, и я уверена, что если бы приблизилась к нему, то увидела бы отражение своего лица в его кожаных сапогах и крагах. Он был по-своему привлекателен, хотя и грубоват. Волосы черные и довольно длинные, смуглое лицо, с резкими чертами, обветренное. Других молодых служанок и садовников я сразу особо не разглядела, но обратила внимание, что каждый и каждая из представленных были или Тогаревы, или Югровы. Так что стало очевидным, что матушка Питера привезла с собой из России только два семейства. Физически все были крепкими и имели здоровый вид, несмотря на пару поколений узкородственного размножения, но у некоторых глаза показались мне пустыми, с отсутствующим взглядом.

Чем больше я думала о слугах, тем больше удивлялась веселости и нормальности Шерил.

Питер Кастеллано провел нас через огромный зал приемов, где от стен отражалось гулкое эхо, в более светлую и меньшего размера гостиную. Там в большом камине весело горел огонь. Дворецкий следовал за нами на почтительном расстоянии. Я заметила бутылки и бокалы на большом дубовом буфете.

Оглядывая комнату, я почувствовала, что мои руки просто чешутся от нетерпения — так мне хотелось поскорее добраться до клавиатуры пишущей машинки. Одна окружающая обстановка была великолепна, а ведь к ней добавились блеск и красота Питера Кастеллано! Я жаждала запечатлеть на бумаге все детали, пока не забылась эта общая картина. Что касается Питера Кастеллано, то он ошеломлял меня и очаровывал, весело болтая за коктейлем «Манхэттен», в котором не было ничего русского. Хозяин был просто неотразим, и я вдруг осознала, что говорю ему все, что он хочет услышать. Как и то, что соревнуюсь с Шерил в борьбе за его внимание. Потребовалось в конце концов явное усилие с моей стороны, чтобы вернуть мои мысли в нужное русло, и я намекнула, что хотела бы начать работу как можно скорее.