Молот ведьмы - [37]

— Он очень рассердится, мадемуазель. И другие тоже. Я хотела, чтобы Игорь вызвал полицию, но он не стал. Игорь думает, что это будет похоже на предательство.

— Если полиция приедет, они станут задавать вопросы. Ты расскажешь им, что рассказала мне?

— Мы говорили об этом с Игорем. Да, я расскажу. Но это будет означать, что нам с Игорем придется покинуть «Молот ведьмы». Но все равно я бы рассказала. Параша была моей подругой. — Она забрала поднос.

— Марина, скажи... Параша была одной из... Сашиных созданий?

Поднос зазвенел, она испуганно взглянула на меня:

— Не знаю. Но видела, как она ночью вставала и уходила к какому-то мужчине. Я не осмелилась подсматривать, куда она уходит, а Параша никогда сама об этом не говорила. Ее мог позвать Саша...

Когда Марина ушла, я не смогла больше работать. В моей голове царил полный хаос.

Питер лежал в клинике для душевнобольных. Он был, мягко говоря, неравнодушен к женщинам. И безусловно, говорил правду, что не одинок в «Молоте ведьмы». Так почему бы ему не воспользоваться своим правом? Эти крестьянки были его людьми, его собственностью...

Но Саша... Распутин, вероятно, был гипнотизером, этот простой мужик обладал странной властью над женщинами. Может быть, Саша тоже гипнотизер? Почему Питер, которому вообще неведомо чувство сожаления, вдруг страшно переживает по поводу гибели Терезы? Он как будто несет груз вины. А что если это имеет основания? Мог Питер убить Терезу? Но показания Добсона делали это невозможным. Питер был далеко от Терезы, когда она прыгнула со скалы вниз.

И все же что-то ускользнуло от моего внимания, какая-то важная деталь. Нечто очевидное... Но я была уверена, что это должно быть в показаниях Добсона. Я заперла дверь и достала свою папку с фотокопиями процесса.

И через пару секунд нашла то, что искала. Картина прояснилась, все встало на свои места. В показаниях Добсона совершенно ясно говорилось: «...Она не заметила меня... Шла мимо, как будто не видела и не слышала... Не похоже на нее совсем...»

И вот еще: «Ни взгляда, ни слова... У нее был вид безразличный, такой, как будто я продал ей несвежую рыбу... Она и не взглянула на меня... Но не выглядела расстроенной или сердитой, просто была никакая...»

Саша, безусловно, обладает гипнотической властью над людьми! Я и сама это недавно почувствовала, общаясь с ним в библиотеке. Он успокаивал Терезу вместе с Питером после того, как она напала на мисс Марсден. И при этом успокоил ее так быстро и эффективно, что Питер сразу же отослал его домой. И разве Кастеллано не способствовал тому, чтобы Сашу впоследствии не вызывали на допрос?

Возможно, Тереза не осознавала, что с ней происходит, когда прошла мимо Артура Добсона, потому что была в гипнотическом сне? Поэтому же не слышала и Питера, когда тот кричал и звал ее перед тем, как она прыгнула вниз на камни?

А Параша?

Может, сегодня ночью Параша приходила ко мне, чтобы рассказать о чем-то, а я спугнула ее? Если это так, то Параши, очевидно, нет в живых.

И вдруг я страшно испугалась. Никогда в жизни я еще не испытывала такого страха. Саша заранее предугадал мои вопросы, и у него были все основания избегать их.

У Питера конечно же был мотив для убийства Терезы. Причем сильный. А после ее смерти им овладел настолько же сильный комплекс вины. Это чувство вины и привело его в клинику на долгие годы. И здесь Саша оказался незаменим. Не случайно, он достиг успеха там, где потерпели фиаско врачи. Очень странная эта связь между Питером и Сашей. Может, Питер тоже одно из Сашиных созданий, привязанное к нему на всю жизнь взглядом пронзительных черных глаз, обладающих нечеловеческой злобной силой?

Мог Саша с помощью гипноза послать Терезу на смерть во имя спасения Питера или по его приказу? Мог. А если это так, то там, в Ширклиффе, произошло убийство, а не самоубийство. А я теперь здесь, в «Молоте ведьмы», одна, среди убийц...

«Ваша книга — зло, она его погубит», — так сказал мне Саша. А если он задумал убить и меня, чтобы помешать публикованию истории жизни Питера и его разоблачению?

В ужасе я постаралась отогнать эту мысль. Вероятно, позволила слишком разыграться воображению. Просто мне надо быть осторожнее, а завтра я покину «Молот ведьмы» — уеду живой и невредимой. Потом, может быть, спокойно разберусь во всей этой запутанной истории. Но не сейчас, не здесь, не в этой комнате. И еще мне надо с кем-то поговорить. И тут я вспомнила, что в моей спальне есть телефон.

Чувствуя дрожь во всем теле, я заставила себя запереть все мои бумаги в ящик и выйти из комнаты в пустой коридор. Я спустилась в свою спальню, заперла дверь и прислонилась к ней спиной, чувствуя, что меня всю колотит.

Какие у меня есть улики? Показания мертвого свидетеля перед тоже уже мертвым следователем? А ведь лишь на них основаны все мои подозрения. Но если Саша обнаружит, что я подозреваю его в убийстве... Тогда никто на свете не сможет мне помочь.

Я села на огромную кровать, взяла телефон, сияла трубку и набрала номер, в напряженном ожидании слушая стук собственного сердца.

— Междугородняя...

— Я хочу позвонить в Нью-Йорк...

— Ваш номер, пожалуйста.