"Рунный ключ — это я,
Формирование цепочки темного зла,
Мидгард — змея,
Фенрис, Локи — хитрый дьявол."
Я задался вопросом, почему я не слышал никакого упоминания о Локи? Все остальное в старых Норвежских мифах, казалось, имело здесь некоторое твердое основание, но я не слышал ничего о предателе озиров. Я решил спросить Одина относительно него в первую очередь, затем спрятал золотой цилиндр под мою новую рубашку, на шнурок под кольчугу.
Едва я сделал так, седой раб снова появился у двери моей палаты.
— Король Один зовет Вас на пир, лорд.
Я быстро надел тяжелый, сверкающий шлем. Чувствуя себя ограниченным, как актер в странном костюме, я последовал за рабом вниз каменной лестницы, к большому залу. Раб закричал, громко объявляя:
— Ярл Кейт, чужеземец из внешнего Ниффлехейма!
Голоса и смех поутихли, и каждый глаз направился на меня с нетерпеливым любопытством. Валгалла сверкала светом от ряда факелов на стенах и большого огня, сверкающего высоко в центральном очаге. Множество столов теперь покрылось металлом и ломилось от блюд, загруженных едой. Высокие бутылки и питьевые рожки были наполнены быстрыми обслуживающими девами.
За этими столами сидели главные капитаны и воины озиров. Сотни больших, светловолосых людей, в шлемах и кольчугах, блестящих в свете факелов, пировали и пили. За столом на возвышении, возле южной стены, сидела знать озиров и их леди. Посередине, на высоком резном стуле сидел Один. Около него находилась женщина пышной красоты, его королева, леди Фригга.
— Ярлы и капитаны озиров, — быстро поднялся Один. — Выпьем спиртные напитки за ярла Кейта, нашего гостя и друга из внешнего Ниффлехейма.
— Слава ярлу Кейту! — проревел бородатый Тор, подмигивая весело мне, потом он поднял огромный питьевой рог.
— Слава! — зазвенел серебряный голос Фрейи. Каждый голос в зале Валгаллы повторил приветствие. Сотни питьевых рожков были подняты. Один указал мне на место за его столом знати, между Фрейей и изящной прекрасной женой Тора. Когда я сел, обслуживающие девушки принесли мне большую лопатку говядины на тарелке, и рог меда. Я попробовал спиртной напиток из любопытства. Он был тонкий, приятный и мощный.
Фрейя наклонилось ко мне. Она была одета теперь подобно другим озирским леди, в длинное белое льняное платье. Ее яркие волосы были связаны в серебряный кружок, ее платье было перепоясано тяжелым металлическим поясом, усыпанным вспыхивающими изумрудами.
— Я представлю Вас остальным, ярл Кейт? Вы скоро встретитесь с ними всеми.
Справа от меня, за гигантом Тором и его женой, сидел трое сыновей Одина — Видар, Вали и Хермод, высокие и светловолосые, все — рослые люди. Был и Хеймдалл, начальник караульной службы ворот Асгарда, которого я уже видел. Ниорд был приземистый, веселый лысый человек среднего возраста, со своей женой Скади. Форсети был трезвым молодым человеком, очевидно, многоуважаемый другим озирами.
Слева от меня, за Фрейей, сидел Фрей и его прекрасная жена, Герда. За ними расположился Браги, нежно выглядящий человек с мечтательными глазами, его жена, благородно-показательная Идан; Огир, гигантский белобородый старый викинг, и его жена в возрасте, Ран. В конец стола сидел Тир, молодой человек, наиболее мрачный и тихий из всех в зале. Пьющий капризно, он наблюдал веселыми празднично-задумчивыми глазами.
— Тир всегда незаметен и тих, — объяснила Фрейя, — но не в сражении. Он берсерк.
Я помнил легенду о берсерках — людях, которые становились безумными от крови в сражении, и боровшихся без кольчуг с нечеловеческим безумием.
— Как получилось, что некоторые из Вас стары, когда радиация удерживает Вас всех от старения? — спросил я.
— Они были стары, когда в начале катастрофы разожглась радиация внизу. С тех пор, ни один из них не стал старше. Немногие дети, рожденные здесь, растут обычно, пока они не достигают зрелости, и затем не растут дальше.
— Вы все жили здесь в Асгарде течение столетий и столетий, — пробормотал я. — Это кажется отталкивающим.
— Не все из нас, ярл Кейт, — сказала Фрейя. — я — не из старых столетий!
Она улыбнулась, когда я посмотрел на нее с сомнением.
— Ваше имя было известно и боготворилось во внешнем мире столетия назад, Фрейя.
— У моей бабушки также было имя Фрейя, — объяснила она. — Она была сестрой Фрея, который сидит около Вас. Она и ее муж Одур были среди части озиров, о которых упомянул Один, которые погибли в ходе миссии вне Ниффлехейма. Но Фрейя оставила двух дочерей, Хносс и Герсеми. Герсеми была моей матерью. Она погибла от наводнения двадцать лет назад, вскоре после того, как я был рождена.
— Тогда вы — действительно только двадцатилетняя? — воскликнул я. — Я доволен этим!
— Почему Вы должны быть довольны, ярл Кейт? — спросила она весьма невинно.
Я избежал ответа призывом с пиршества. Высокий Хеймдалл встал и произнес:
— Сага от короля скалдов, Браги!
Когда пировавшие подняли крик, Браги встал. Улыбнувшись, он подошел к большой арфе в конце зала. Его пальцы коснулись струн, и слегка их поколебали; музыка хлынула из них. Он пел ясным, сильным голосом.
Слушайте, все озиры,
Сыновья утра,
Мудрые люди и воины,
Люди с большими сердцами!
