Молот Радогоры - [17]
Законы, о которых идет речь, наглядно демонстрируются не только с помощью зоологических примеров. Так, нашему поколению довелось стать свидетелем крушения мощнейшей сверх державы — Советского Союза. Существует расхожее мнение, что главную роль в этой социально — исторической трагедии сыграло вполне конкретное лицо — первый и последний Президент СССР Михаил Горбачев. Однако, памятуя о выше изреченном девизе, давайте зададимся вопросом: «Является ли сверхдержавой то, что по силам разрушить одному человеку?». Или перефразируем этот вопрос: «Способен ли один человек разрушить сверхдержаву?». Думаю, что ответом на оба эти вопроса могло бы быть все то же изречение: СЛАБЫЙ ВСЕГДА ПОГИБАЕТ, СИЛЬНЫЙ ВСЕГДА ВЫЖИВАЕТ.
И вот здесь самое время вернуться к сверхидее. Противостояние теряет остроту угрозы вашему существованию, если вы способны решать сверхзадачи. Только так и никак иначе. В обратном направлении в Природе движения нет. Пуля не станет лететь медленнее, чтобы дать мишени шанс уклониться. Сколько существовал Советский Союз, столько существовало ракетное противостояние с Америкой. Его апогеем стал Карибский кризис, напугавший мир реальностью атомной войны. Вполне разумен вопрос: «А почему бы не выбрать путь не наращивания потенциала противостояния, а пропорционального сокращения вооружений?» И выбрали такой путь. Но разве вооружения создают конфликты? В основе конфликта лежит существование антиподов, как говорят врачи — лечить нужно не следствие, а причину.
С уходом со сцены Советского Союза поменялись только антиподы глобального мирового конфликта. Вызревает новое противостояние: мусульманский фундаментализм против всего мира. Локальные войны, в которые суются исламисты, создают им боевой опыт и крепкие, проверенные огнем, боеспособные армии. Им всем осталось сделать последний шаг — объединиться под знаменем ислама. Пока этого не произошло, боевая тактика мусульман совершенно расстроила механизм американской военной доктрины. Десятилетиями оттачиваемая на острие противостояния межконтинентальных военных блоков, она оказалась беззубой перед лицом исламского терроризма. Американцы могут расстреливать Бейрут из своих линкоров, могут бомбить позиции Саддама Хусейна в аравийских песках, но поймать за руку фанатика-подрывника — нет. Наличие у них главного сдерживающего элемента — ядерного оружия — уже ничего не решает. Более того, теперь это — опасная обуза, ибо очень заманчивая мишень для вездесущего терроризма. Были когда-то равные антиподы, были равные условия и равные сверхзадачи и мир не знал глобальной войны. Но все меняется. Антипод «священной войны во имя ислама» сейчас вырабатывает тактику антитеррора, которая и призвана показать, что в конфликте главным фактором сдерживания является все-таки не оружие, а способность решать сверхзадачи.
В этой связи весьма характерен пример войны в Чечне. Здесь противопоставлены с одной стороны национально — освободительная война, с другой — полицейская операция… Но дело де не в этом. Одна сторона ведет войну с четко сформулированной сверхидеей «победа или смерть» в противовес главной идее воина — федерала, которой является «дембель». Строго говоря, у русской армии в Чечне вообще нет ни сверхидеи, ни сверхзадачи. Осознанно воюют не за «территориальную целостность России», а мстя за погибших друзей и товарищей.
После августовского штурма Грозного федералами чеченцы показывают журналистам пленных. Лейтенант-десантник сидит, сжавшись как воробей, на ощипе, лопочет о том, что вообще не хотел сюда идти и только выполнял приказы. Для него, видимо, открылась новая сторона профессии. Ведь он ее воспринял как фарс с показушным мордобоем под крики «Ки-ийя!» и разбиванием кирпичей всеми частями тела, на что сильно «западают» пацаны и поселковые бабенки. Но рядом с телекамерами журналистов остывал выгоревший БТР и трупы солдат, что не стали сдаваться живыми. По словам дудаевцев. Разные судьбы, разное представление о собственном достоинстве, разная высота человеческой личности.
Мораль благоволит к оборонительной войне на своей территории. Это признается оправданной, справедливой войной. Но ведь это не воинская мораль. Мы подчиняемся ей, не замечая, как она опутывает наше сознание. Ведь ее создает общественная среда, не имеющая никакого отношения к воинскому сословию. Эта среда формирует народную рать, ополчение, или — не кадровый состав Вооруженных Сил, срочную службу. Она презрела свою «священную обязанность» и делает все для того, чтобы обойти, отсрочить, уклониться от своего конституционного долга. Она готова поиграть в пацифизм или предаться членовредительству, лишь бы не служить. Это — национальная проблема, в основе которой всего-навсего лежит отсутствие четко сформулированной и привитой обществу сверхидеи. Ее нет и нет в Армии. А деморализация войны — всего лишь оборонительный инстинкт гражданского населения.
