Молот Господень - [33]

«ОТ МАРСА, КАКИМ ОН НИКОГДА НЕ БЫЛ, К МАРСУ, КАКИМ ОН БУДЕТ» – гласила надпись у входа в последнюю галерею. Капитан Сингх не смог удержаться от улыбки при виде этого «БУДЕТ» – типично по-марсиански в своей самонадеянности. На искушенной старушке-Земле написали бы «МОЖЕТ БЫТЬ, БУДЕТ».

Завершающая экспозиция была почти устаревшей по своей простоте и ничуть не менее впечатляющей. В наступавшей темноте они сели у венецианского окна, глядя вниз на море тумана, пока позади них не взошло далекое солнце.

– Долина Маринера, Ночной лабиринт сегодня, – произнес приятный голос на фоне тихой музыки.

Под лучами восходящего солнца туман рассеялся, осталась лишь тончайшая дымка. На горизонте отчетливо и ясно предстала безбрежная панорама каньонов и отвесных скал, окаймляющих самую громадную равнину во всей Солнечной системе. Картину ничуть не смягчало расстояние, которое давало ощущение перспективы при созерцании похожих видов гораздо меньшего Большого Каньона на американском Западе.

Прекрасная в своей строгости, выдержанная в красных, охряных и малиновых тонах, она была не то чтобы враждебна жизни, а как-то совершенно к ней равнодушна. Взгляд тщетно искал хотя бы малейший намек на синь или зелень.

Солнце быстро прочертило небосвод; по дну каньонов поползли тени наподобие чернильных подтеков. Спустилась ночь; ненадолго вспыхнули звезды и были стерты с небосвода новой утренней зарей.

Что-то изменилось – или нет? Далекая линия горизонта прочерчена уже не так отчетливо – или это только показалось?

Еще один «день», и на этот раз никаких сомнений. Резкие контуры ландшафта смягчались; очертания далеких скал и утесов уже не так ясно выражены. Марс менялся…

Дни, недели, месяцы, а на самом деле, возможно, и десятилетия пронеслись мимо. И теперь перемены бросались в глаза.

Тусклый оранжево-розовый цвет неба уступил место бледно-голубому, и наконец заклубились настоящие облака, а не тот тончайший туман, который исчезал с рассветом. А по дну каньона, где когда-то была только безжизненная горная порода, тут и там замелькали зеленые пятна. Деревьев еще не было, но лишайники и мхи прокладывали для них дорогу.

Неожиданно, будто бы по волшебству, возникли водоемы со спокойной и гладкой поверхностью, которые не испарялись немедленно под лучами солнца, как это бывало на Марсе сегодня. По мере того как развертывались видения будущего, водоемы превращались в озера и сливались в реки. Вдоль их берегов внезапно выросли деревья. Роберту Сингху, с точки зрения землянина, их стволы показались слишком тонкими: вряд ли они выше и дюжины метров. В реальности – если только кто-то мог назвать это реальностью! – такие деревья, пожалуй, превзошли бы самую высокую секвойю, достигая при столь низкой гравитации как минимум сотни метров. Теперь точка обзора изменилась. Они летели на восток вдоль Долины Маринера, через Ущелье Утренней Зари и затем на юг к огромной Чертовой равнине, самой низкой области Марса. Суши здесь больше не было.

По мере того как он смотрел сверху на сказочный океан будущего, Роберта Сингха захлестнул поток воспоминаний с такой неодолимой силой, что он на какое-то мгновение почти забыл, где находится. Чертов океан исчез. Он снова был на Земле и неторопливо брел вдоль африканского побережья, окаймленного пальмами, вместе с маленьким Тоби, а за ними по пятам плелась Тигретта. Было ли это его настоящим прошлым или только иллюзией, заимствованным воспоминанием кого-то другого?

Конечно, на самом деле сомнений не возникало, но возвращение к прошлому было настолько живо, что обжигало рассудок. Однако чувство печали вскоре сменилось настроением тоскливого удовлетворения. Горевать не о чем, с Фрейдой и Тоби все в порядке (пора с ними опять связаться!), а новые семьи о них заботятся. Хотя жаль, что Мирелла и Мартин никогда не познают радости дружбы с существом типа Тигретты. Домашние животные были роскошью, которую на Марсе пока не могли себе позволить.

Путешествие в будущее закончилось быстро промелькнувшей перед глазами картиной планеты Марс из космоса – сколько столетий или тысячелетий спустя? Его полюса больше не были увенчаны шапками замерзшего углекислого газа, поскольку солнечные лучи, направляемые вниз орбитальными зеркалами стокилометрового диаметра, покончили с вековой зимой. Изображение постепенно исчезло и сменилось надписью: «Весна, 2500 год». Интересно! Я надеюсь, все так и будет, хотя мне этого никогда не узнать, думал Роберт Сингх, пока они молча выходили. Даже Мирелла казалась необычно притихшей, как будто пыталась отделить действительность от фантазии, в которую заглянула.

Когда они проходили через воздушный шлюз к герметизированному марсианскому автомобилю, доставившему их из отеля, экспозиция преподнесла финальный сюрприз. Раскат далекого грома – звук, который в природе слышал только Роберт Сингх, – и Мирелла пронзительно взвизгнула, когда из разбрызгивателя над головой на них упали мелкие капельки.

– Последний дождь на Марсе был три миллиарда лет назад и не принес с собой жизнь в те места, где прошел. В следующий раз будет по-другому. До свидания и спасибо за посещение.