Роберту Сингху нравились эти прогулки по лесу с маленьким сынишкой Тоби. Конечно, лесок был ухоженный и редкий, зато опасного зверья в нем заведомо не водилось, а контраст по сравнению с их последним местом жительства в пустыне Аризоны просто завораживал. Больше всего радовала близость океана, к которому все астронавты питали глубокую симпатию. Даже сюда, на километр в глубь материка, слабо доносился грохот прибоя, разбиваемого муссоном о прибрежные скалы.
– Папа, а это кто? – спросил четырехлетний человечек, показывая на небольшую волосатую мордочку в обрамлении белых бакенбард, подглядывающую за ними сквозь завесу листвы.
– Э… какая-то разновидность обезьяны. А почему ты не спросишь Мозг?
– Я спрашивал. Он не отвечает.
Еще одна проблема, подумал Сингх. Бывали моменты, когда он тосковал по незатейливому существованию своих предков на пыльных равнинах Индии, хотя прекрасно сознавал, что не смог бы вынести и пяти минут такой жизни.
– Попробуй еще разок, Тоби. Иногда ты слишком тараторишь – домашний Центр не всегда узнает твой голос. И не забыл ли ты послать изображение? Центр не сможет сказать, на что ты смотришь, пока не увидит это так же ясно.
– Ox, я и забыл!
Сингх подключился к личному каналу своего сына как раз вовремя, чтобы услышать ответ Центра:
– Это белый толстотел, семейство Cercopithe-cidae…
– Спасибо, Мозг. Можно, я с ним поиграю?
– Думаю, не стоит, – торопливо вмешался Сингх. – Он может укусить. Кроме того, у него могут быть блохи. Твои роботоигрушки гораздо лучше.
– А Тигретта еще лучше.
– Слава богу, с ней не так уж много хлопот, но даже сейчас ее дома дрессируют. А вообще-то пора идти домой. – И посмотреть, добавил он про себя, насколько успешно Фрейда решает свои проблемы с Центром.
С тех пор как Космическая служба обосновалась здесь, в Африке, их преследовали мелкие поломки: самая последняя и потенциально наиболее опасная возникла в системе рециркуляции продуктов питания. Хотя фирма гарантировала безотказность, так что вероятность настоящего отравления была астрономически мала, вчера вечером филе-миньон имело странный металлический привкус. Фрейда намекнула, что они могли бы вернуться к жизни охотников и собирателей доэлектронной эпохи и готовить себе пищу на костре. Ее чувство юмора иногда принимало несколько странные формы: без содрогания невозможно было даже подумать о том, чтобы есть натуральное мясо, откромсав его от трупа животного…
– Пойдем на пляж?
Тоби, который большую часть своей коротенькой жизни провел в песках, был очарован морем: он никак не мог поверить, что в одном месте может быть столько воды. Как только стихал северо-восточный муссон, его отец с удовольствием ждал, чтобы взять мальчика с собой на берег и показать ему чудеса, скрывающиеся сейчас под сердитыми волнами.
– Давай спросим у мамы.
– Мама говорит, что вам обоим пора домой. Или мои мужчины забыли, что у нас сегодня днем гости? А в твоей комнате, Тоби, беспорядок. Тебе уже пора убираться самому, а не оставлять это на Дорку.
– Но я запрограммировал ее…
– Никаких споров. Домой, вы оба!
Рот Тоби скривился, предвещая хорошо знакомую всем реакцию. Но бывали моменты, когда дисциплина брала верх над любовью. Сингх, подхватив Тоби на руки, пошел домой. Долго нести Тоби было слишком тяжело, но вскоре и без того слабое сопротивление мальчика улеглось, и отец с удовольствием позволил сынишке идти самому.
Посетителю из предыдущего столетия дом, в котором жили Роберт Сингх, Фрейда Кэрролл, их сын Тоби, всеобщий любимец мини-тигр и разные роботы, показался бы на удивление небольшим. Но такое впечатление было обманчивым, так как комнаты по команде легко преображались. Мебель видоизменялась, стены и потолки исчезали, уступая место пейзажам, изображению неба… или даже космического пространства, которое любой, но только не астронавт принял бы за реальное.
Синг понимал, что весь комплекс, состоявший из куполообразного центрального здания и четырех полуцилиндрических крыльев, не радует глаз и выглядит совершенно неуместно на этом расчищенном от джунглей участке земли. Но он полностью соответствовал определению «машины для жилья»; в сущности, всю свою сознательную жизнь Сингх провел в таких машинах, зачастую еще и в невесомости. И в любой другой обстановке он не чувствовал бы себя как дома.
Входная дверь поползла вверх, и навстречу им бросился комочек золотистого меха. Протянув руки, Тоби тоже устремился вперед, чтобы поздороваться с Тигреттой.
