Молоко, сульфат и Алби-Голодовка - [27]

Ну что за невезуха? Почему эта женщина появилась тут именно сегодня?

А появилась она именно сегодня потому, что волшебная корона подает сигналы, которые усиливаются профессорскими эмоциями.

В мою последнюю ночь на земле я сижу и смотрю в окно.

Ужасное место, но куда еще податься? За окном мерзкая погода, и без того унылый пейзаж от нее еще унылее. Я представляю себе, как где-то там, в темноте, праздношатается загадочный зверь-убийца, уставший от жизни в Дартмуре и направившийся в Брикстон, дабы терроризировать муниципальные многоэтажки. Я беспокоюсь, что обронил на улице какую-нибудь перчатку, зверь нашел ее, решил, что мой запах особенно аппетитен, и в данный момент разыскивает меня, чтобы сожрать.

Где находится Дартмур? Далеко от Брикстона? Я беспокоюсь, что морские пехотинцы, которые охотятся за зверем, убьют меня шальной пулей в окно. Иногда я волнуюсь из-за шальных пуль в окно – мне кажется, это многих беспокоит.

Завтра я преподнесу мою голову на блюдечке с голубой каемочкой дьяволу в человеческом обличье по имени Памела Паттерсон, фальшивой продавщице комиксов, в миру – обученной в Бразилии убийце, способной разорвать меня на куски голыми руками.

Я мрачно забредаю в спальню и размышляю о побеге. Но мне придется оставить свои комиксы на милость хищных лондонских воришек, эта мысль просто невыносима, да и в любом случае, мои враги меня разыщут. Мне кажется, Правление по Сбыту Молока следит за станциями, он в поезде на Манчестер, отбывающем в 9:23, высылайте взвод, минируйте пути.

А что будет, если я одолею Памелу Паттерсон? Меня оставят в покое – ведь я давно уже не мелькал в газетах?

Ну да, может, и оставят, но по моим венам не струится буйный оптимизм.

Из Уизерса выбили признание, сейчас он прозябает в маленькой тюремной камере Брикстонского участка еще с двумя типами.

– Джок, ты сколько раз сидел? – спрашивает Санни.

Джок трясет головой:

– Не сосчитать. А ты?

– Тоже не сосчитать.

Уизерс старается их не слушать. Он признался в создании огромной криминальной организации, ответственной за широкомасштабные кражи в «Удачной Покупке», его заставили подтвердить – да, это моя вина, я главарь банды, мы воровали с ваших полок и через лондонских скупщиков краденого перепродавали нечистым на руку владельцам магазинов, у меня на зарплате двадцать пять человек, мы промышляем уже два года. Стресс от работы в Правлении по Сбыту Молока довел меня до такой жизни.

Сейчас мысли Уизерса предельно ясны, он планирует ужасную месть управляющему «Удачной Покупки»: эта месть по меньшей мере сломает тому карьеру, а может, и приведет к увечьям. Никто не пойдет против сотрудника отдела грязных штучек, думает Уизерс, по крайней мере в здравом уме.

By гуляет по окрестностям. Он подходит к центральной площади Сохо, которая представляет из себя маленький островок травы, и присаживается понаблюдать за обедающими людьми.

Те, кто приходят сюда пообедать, очень рады свободному от работы времени, за ними приятно наблюдать. Немного дальше находится Оксфорд-стрит, где довольный человек – редкое явление, там толкаются локтями, пробиваясь по забитым тротуарам мимо забитых хламом магазинов, травятся выхлопом от невероятного количества такси, волокутся по улице мимо витрин больших универмагов, заполненных майками с лозунгами – так магазины демонстрируют, что шагают в ногу с современной культурой.

Оксфорд-стрит, думает By, это более или менее закат европейской цивилизации.

* * *

В это время Чен, будучи здоровым человеком, быстро выкарабкивается из похмелья, к нему возвращается бодрость духа. Он все еще бурно радуется вчерашней победе, сознавая, что поздравления от друзей еще не иссякли.

Чен собирается наведаться в видеомагазин и купить очередную игру. Надо только разобраться, какая из них станет следующей популярной, и начинать тренироваться. Как только он очистит квартиру от вчерашней вечеринки, он потренируется в «Убей еще одного». Некоторое время они в нее поиграют, и Чен смакует мысль о победах над ненавистным By, так мучительно ненавистным By.

Потом Чен вспоминает, что сегодня рабочий день, он уже страшно опоздал, а работодатель очень нетерпим. Чен стонет. Он пытается собраться, но спотыкается о тела, в беспорядке лежащие по всей квартире, не может же он отправиться на работу, оставив в квартире этих незнакомцев, поэтому Чен их будит и выпроваживает.

Иисус Христос, я выгляжу все хуже, какого лешего человек, обставивший эту жалкую квартирку, насовал зеркала во все, блин, возможные места? Они что, нарочно мне настроение портят?

Я безнадежно подсел на зеркала, не могу пройти мимо, не поглядевшись, а потом жутко расстраиваюсь. Зеркала – это злобные объекты, созданные, чтобы портить мне настроение. Я не верю, что они честно отображают действительность.

Я даже не пытаюсь заснуть, лучше провести ночь, нервничая в постели, радио накачивает новостями, я изумлен тем, как на самом деле мало всего происходит. Они повторяют одно и тоже, и если на шоссе А4 перевернулся грузовик с овсянкой, об этом будут вещать полтора дня по четыре раза в час.

Ночь так длинна, что не поддается описанию.