Молодые боги - [7]

В термах был небольшой ступенчатый бассейн, но рабыни повели меня к деревянному корыту. Не скрывая блаженного вздоха, я опустился в горячую воду и закрыл глаза, пока заботливые руки смывали с меня дорожную пыль вместе с усталостью. Вскоре одна из рабынь принялась расчесывать мне волосы – непривычно длинные, едва ли не до плеч. В той жизни я всегда стригся очень коротко, и хотелось бы сейчас тоже…

Словно исполняя желание, появился цирюльник – и вскоре мои состриженные длинные локоны уже лежали на полу. Когда молчаливый толстяк вышел, я на некоторое время погрузился в сладкую расслабленную дрему, но вдруг распахнул глаза – умелые руки одной из рабынь неожиданно принялись ласкать меня ниже пояса. Столкнувшись со мной взглядом, девушка смущенно улыбнулась и, заметив непроизвольную реакцию моего организма, опустила голову вниз, демонстрируя готовность к началу активных действий. В ее зеленых глазах, несмотря на покорность и несмелую улыбку, явно читался затаенный страх.

Аккуратно отстранив ее руки, я поднялся, расплескав воду. Испуг в глазах рыжеволосой рабыни стал более явным, но я криво, с усилием улыбнулся и подмигнул ей, успокаивающе потрепав по щеке. Испуг в ее взоре сменился облегчением, и рабыня опустила голову. Рядом появилась вторая – она принялась ладонями сгонять с моей кожи воду, другая уже легко обтирала меня тканью. После был массаж, во время которого я неожиданно для самого себя отключился, как выключателем щелкнули.

– Господин… господин, просыпайся… – шепчущие губы касались моего уха, волосы щекотали шею. Открыв глаза, я спрыгнул с кровати, напугав разбудившую меня рабыню.

– Господин, вас ждут, – негромко проговорила девушка, торопливо надевая на меня белоснежную набедренную повязку. Едва закончив, она выбежала из помещения.

Глянув ей вслед, понял, что наступил вечер – дневного света больше не было, а тьму разгоняли многочисленные факелы. Чувствуя себя невероятно бодро и свежо, я последовал за рабыней. Силы вернулись, а значит, можно сосредоточиться на том, чтобы собрать как можно больше информации, ведь надо узнать, где держат Катю, и… хлесткая неожиданная оплеуха, полученная от управляющего, отбросила меня назад. Ударившись затылком о стену, я вскинулся было, но тут двое слуг схватили мои руки на излом, заставив согнуться в три погибели. От невыносимой боли я заорал и попытался вырваться, но слуги держали крепко, не обращая внимания на крики.

– Если я даю указания, они выполняются бегом, – мерзким голосом прошипел мне на ухо управляющий. – Ты понял?

Изо рта у него несло чесноком.

– Да! Да!!! – закричал я – державшие меня слуги усилили нажим.

– Вот и хорошо, – выпрямился управляющий. Разогнулись и держащие меня слуги. Один я едва не рухнул на мраморную мозаику пола.

– Тебя ожидает господин, – управляющий, даже не глянув на меня, развернулся и пошагал к атриуму. Под пристальным взглядом крепких слуг я поспешил следом, морщась от отголосков терзавшей только что невыносимой боли.

В триклинии за накрытым столом возлежал Квинт Осторий Джонс. Когда я вошел, замерев на пороге, он держал в одной руке кубок, в другой ветку винограда. Глянув на меня мельком и оборвав ртом несколько ягод, он бросил виноград на пол и опрокинул кубок, допивая вино. Несколько капель пролилось, оставляя темные разводы на ярко-синей тунике. За спиной хозяина засуетилась служанка, вновь наполняя бокал.

Джонс не обратил на это внимания, повернувшись к гостям. Рядом с ним возлежал пожилой патриций, неуловимо похожий на владельца особняка – его широкие атлетические плечи дополнял бесформенный офисный живот, видный под туникой, породистое лицо портила кожа в красных прожилках и набрякшие щеки. Но самой примечательной здесь была матрона – ближе скорее к сорока, чем к тридцати, с вытянутым лошадиным лицом. При моем появлении она поднялась, и я с удивлением увидел, как распахнулась на ней шелковая накидка, под которой, кроме богатого ожерелья, больше ничего не было.

С заинтересованным взглядом дама подошла ко мне, даже не озаботившись запахнуться. За собой она явно не следила, причем совершенно не стеснялась своей немодельной внешности – обвисшая грудь грустно болталась двумя лопухами, обрюзгший живот лоснился складками, под которыми колосились непривычно густые заросли на лобке – я таких даже на картинках не видел, подобное вышло из моды лет тридцать назад вроде.

– Джонс, неужто аркадианец? – обернулась матрона к владельцу особняка. Тот лишь гортанно хмыкнул, пытаясь прожевать оторванный от бараньей ноги кусок.

Говорила она по-английски. И только сейчас я задумался над тем, что служанки и управляющий общались по-русски. Как так?

– И во сколько он тебе обошелся? – поинтересовалась дама, оглядывая меня со всех сторон, заставив развернуться. Она словно приценивалась, осматривая меня как ездовую лошадь, дожидаясь ответа жующего Джонса.

– М-м-м, а тут что? – приподняла она набедренную повязку и тут же присела, рассматривая поближе. Чувствуя касания требовательно теребивших меня рук, я стоял ни жив ни мертв. Надо было что-то делать, ведь как это, так же нельзя! Чуть позади меня стояли двое крепких слуг и где-то был управляющий – если резко брошусь к выходу, может, и смогу прорваться. А если нет? А закрыта ли входная дверь? Там ли вооруженный мечом привратник?