Молодость века - [119]

Поднявшись на борт маленького парохода, стоявшего на якоре, я сразу же почувствовал что-то неладное. Казалось, гигантское чудовище держит в своей лапе суденышко, стремясь сорвать его с якоря и подбросить вверх. Капитан, огромного роста молодой и красивый итальянец, встретив меня у трапа, сказал по-французски:

— Синьор, я предупреждаю вас — путь недалекий, но плавание будет опасным. У вас еще есть время вернуться на берег.

Но я имел приказ прибыть в Самсун как можно скорее. Надо было ехать.

Как только пароход снялся с якоря, началось нечто невообразимое. Я не мог понять, где пол и где потолок каюты. Все вертелось, раскачивалось, проваливалось в бездну…

Тогда мне было двадцать три года, и я был хорошо натренированным в спортивном отношении человеком. И все-таки мне хотелось только одного — любым способом покончить с мучениями, которые я испытывал. Об опасности вовсе не думалось. Иногда передо мной появлялись капитан и какие-то люди. Они тоже вертелись, качались и потом куда-то исчезали.

Так продолжалось всю ночь. К утру буря стала стихать. Мы подошли к Трапезунду, но не так-то легко было войти в порт. Капитан не хотел рисковать и решил идти дальше, на Константинополь. За мной вышел турецкий катер. Не помню, как я попал на берег и очутился у генерального консула товарища Трабуна.

Трапезунд, крупный портовый город на Черном море, был довольно долго оккупирован русской армией во время первой мировой войны. Когда Турция была разбита союзниками и капитулировала, греки, намеревавшиеся отхватить у нее черноморские порты от Ризе до Зонгулдака, задумали создать в Трапезунде центр «Понтийского государства». Здесь нашли свою гибель семнадцать турецких коммунистов во главе с Субхи.

Кемалисты, борясь за национальную независимость, стремились привлечь на свою сторону широкие массы рабочих и крестьян. Но в то же время они опасались углубления революции и перехода власти в руки рабочих. Чтобы избежать этой опасности, было создано нечто вроде официальной «коммунистической партии» во главе с бывшим помощником министра и членом партии «Единение и прогресс» Али Ихсан-беем и Юнус Нади-беем, впоследствии редактором официальных газет. Что это была за «коммунистическая» партия, можно судить хотя бы по тому, что ее воззвания очень часто начинались словами: «С помощью Аллаха…», а идеи коммунизма отлично уживались в сознании ее членов с пережитками феодального быта. Правительство ввело в эту партию множество своих агентов, которые вместе с политическими деятелями и журналистами пытались овладеть рабочим и крестьянским движением. В то же время правительственные органы внимательно следили, чтобы где-нибудь не возникли настоящие коммунистические ячейки.

Следует, однако, сказать, что кемалисты провели земельную реформу, отменили «ашар», то есть право на откуп сбора налогов с крестьян, забрали в казну церковные земли, учредили банки для кредитования сельского хозяйства, кустарной и фабрично-заводской промышленности. Эти мероприятия привлекли на их сторону земледельцев, кустарей, мелких промышленников и часть рабочих.

Между тем в Баку образовалась группа настоящих турецких коммунистов во главе с Субхи, Измаилом Хакки и другими товарищами. Они довольно хорошо изучили основные принципы марксизма и вели большую пропагандистскую работу, переводя на турецкий язык марксистскую литературу. Кроме того, они имели широко разветвленную сеть ячеек во всех портовых и промышленных центрах Турции. Субхи и его товарищи считали необходимым поддерживать кемалистов в их борьбе против султана и иностранных интервентов.

В январе 1921 года Субхи и с ним еще шестнадцать коммунистов прибыли в Трапезунд. Наемные убийцы схватили их, посадили на баржу, вывезли в море и утопили. Вскоре началось повсеместное преследование коммунистов. Армия Эдхем-паши, в которой было сильно коммунистическое влияние, восстала, но была разбита и расформирована. Во время этих событий Советское правительство твердо придерживалось полнейшего невмешательства во внутренние дела Турции. Советским представителям и сотрудникам всех советских учреждений был отдан строгий приказ: ни при каких обстоятельствах не принимать участия во внутренних событиях в стране.

Совершенно другой политики придерживались капиталистические правительства. В Турции не было ни одного крупного политического дела, ни одного заговора, ни одного восстания, в котором так или иначе не приняли бы участия иностранные агенты. Многие крупные турецкие деятели, впоследствии арестованные, повешенные или высланные, систематически получали деньги от иностранных разведок.

Из Трапезунда мне пришлось выехать в Самсун на большом старом турецком торговом пароходе общества «Саири-Сафаин». В салоне висели отпечатанные в красках и украшенные бумажными цветами портреты Кемаль-паши, Исмет-паши и других руководителей новой Турции. Публика была разная: муллы в чалмах, турецкие чиновники и офицеры в высоких барашковых шапках, купцы, ремесленники и крестьяне в красных фесках, которые тогда еще не были запрещены.

Где-то вдали послышалась канонада. Пробежал встревоженный капитан, забегали пассажиры. Из уст в уста стал передаваться слух о том, что Самсун обстреливают греческие и английские суда… Но пароход, хотя и медленнее, продолжал идти вперед. Наконец, показался Самсун, один из самых красивых городов на Черном море, центр «табачного золота». Город уступами поднимался вверх. Внизу явственно виднелись набережная, ипподром, красивые виллы с садами, пляж и множество кораблей в порту.