Молодцы твои ребята - [10]

— Зачем тебе эти юннаты? — задумчиво проговорил Сёмушка. — Шел бы в авиамодельный, там соревнования, рекорды устанавливают.

Не по душе ему авиамодельный кружок, признался Валерий. Он терпеть не может клеить, чертить, а животных любит…

Ну что ж, у каждого свои вкусы. Это Сёмушка хорошо понимал, ему ведь не нравилось выводить шелкопрядов.

— Я помогу тебе! — глаза у Сёмушки заблестели.

— Поможешь?

— Обязательно. Достану такого же дрозда! — великодушно пообещал Сёмушка.

Проще всего было бы подарить своего, не очень-то и нужна Сёмушке эта птица. Но его дрозд учёный. Не совсем, правда, учёный, однако Сёмушка надеялся доучить его. Это будет дрозд-почтальон. Очень удобно, если птица научится переносить письма. Сёмушка даже привязал дрозду к ноге тесёмочку, чтобы записку укреплять, дрозд привык и хорошо с ней летал. Вот осталось приучить летать птицу в разные места и возвращаться домой.

Болтая без умолку, Сёмушка сообщил, что в колхозе один мальчик может всякую птицу изловить. Правда, мальчик этот гостит сейчас в Москве, но можно попросить его отца — лучшего здесь птицелова. И вообще тут ребята поразъехались, кто куда. Многие из их школы отдыхают в горном пионерлагере, а двое — даже в Артеке.

Наверное, Сёмушка болтал бы ещё долго, но пришла бабушка.

— Вот ты где, Валерик, — тётя Нюша приветливо поздоровалась с мальчиком. — Тебя Марина Петровна ищет, поди узнай, зачем, и приходи к нам обедать.

Ты принесла их мне?

Поди догадайся, зачем это Марина разыскивала брата. Он мгновенно сорвался с места и со всех ног помчался по аллее.

Странно, на веранде Марины не было. Мальчик вбежал в комнату — никого.

— Марина! — позвал он сестру.

— Ну-ка иди сюда! — откликнулась она.

Да где же она? Кто бы догадался искать её в закоулке между стеной и шкафом? А она возилась именно там, возле табуретки и большой четырёхугольной стеклянной банки. Марине помогал Давид.

— Здравствуй, юный шелковод, — приветствовал Давид Валерия и отложил молоток, который держал в руке, — приобщайся к научной работе, — и показал на банку.

— Что вы тут делаете? — удивился Валерий.

— Посмотри!

Валерий видел большую стеклянную банку, похожую на школьный аквариум, прикрытую металлической сеткой. Ничего примечательного не было в ней. Лишь приглядевшись внимательней, Валерий увидел на дне банки листья, а среди них сероватых гусениц.

— Шелкопряды! Ты принесла их мне? — обрадовался он.

— Я принесла их домой, но не совсем тебе.

— Они будут жить у нас? Почему не в белом домике?

— У нас. Они — особенные и должны жить отдельно от всех остальных шелкопрядов. Эти — опытные.

Потом Марина объяснила, что эти шелкопряды жили в лаборатории, а теперь, когда приехали строители и временно заняли лабораторию, гусениц пришлось перенести домой.

— Запомни, Валерик, эту торжественную минуту, — серьёзно начал Давид, а глаза его лукаво искрились. — Твоя сестра делает первый шаг, чтобы прославиться как великий шелковод — она создает новую породу шелкопрядов.

Марина только рукой махнула, а Валерий удивлённо глядел то на сестру, то на Давида: чего они хлопочут и над чем подтрунивает Давид?

— Марина — волшебница, она заставит гусениц есть листья мака и переселит их в свой Ленинград, — не унимался Давид.

— Ну? — Валерий недоверчиво посмотрел на Давида. — И я увезу маковых шелкопрядов в Ленинград?

— Это произойдёт ещё не так скоро, — сказала Марина, — тебе придётся ждать несколько лет.

В конце концов Валерий узнал всё. Тутовое дерево растёт, оказывается, только в тёплых странах, поэтому шелкопрядов разводят лишь на юге. А советские люди хотят, чтобы шёлк вырабатывался везде. Значит, надо приучить шелкопрядов есть не только тутовые листья, но и другие. Бывают шелкопряды, которые едят листья дуба. Их шёлк — чесуча.

— Это как мамино платье? — вспомнил Валерий.

— Да, — ответила Марина, — но чесуча более грубый, хотя и прочный шёлк. А я пробую кормить гусениц листьями мака.

— Эти вот едят маковые листья?

— Едят.

— С удовольствием?

— Об этом они не сообщают, но, видно, новая еда идёт им впрок. Они здоровы, развиваются как обычные тутовые.

Тут Валерий сообразил, как интересно будет ему разводить маковых шелкопрядов.

— Подожди, прежде надо узнать, какие у них будут коконы, хорошие или плохие, надо посмотреть, какой ещё шёлк получится.

Прямо повезло, радовался Валерий, что в марининой лаборатории поселились строители.

Растить шелкопрядов хлопотно.

Утром надо собрать листья мака, каждые три часа кормить гусениц, перечисляла Марина. Следить, чтобы в комнате не было жарко. Хоть и поставили банку за шкафом, но если комната перегреется, шелкопряды начнут плохо есть. Их надо оберегать от сквозняков, иначе они заболеют. И главное, не пускать Барсика в комнату. Гнать всяких птиц — куриц, воробьёв.

— В этот дневник придётся записывать, — и Марина показала толстую тетрадь, — всё про гусениц.

Валерий раскрыл тетрадь и на первой странице прочёл:

«17 июля взято 80 гусениц с гренажного пункта. Коробка № 71». А дальше начинались записи каждого дня: сколько съели листьев, когда заснули, то есть линяли, когда им сменили подстилку.

Валерий уже представил себе, что привезёт в Ленинград если не самих червяков, то дневник, а это, по словам Марины, ещё важнее. Все узнают, что Валерий Смирнов — юннат, специалист по шелководству.