Молодая Раневская. Это я, Фанечка... - [72]
После Ольги Павловны она сыграла Оксану в "Гибели эскадры" Александра Корнейчука. В пьесе рассказывалась легенда о том, как летом 1918 года на Черноморском флоте большевики боролись с контрреволюционерами, мешавшими им уничтожить флот, который могла захватить Германия. Легенда, потому что подлинные события разворачивались совсем не так, как описал Корнейчук, но дело не в этом. Дело в том, что роль у Фаины была большой, правда, немного "картонной", идеологически выверенной, с репликами вроде: "Помни, Гайдай: тот перестает быть большевиком, кто начинает бояться массы, кто не верит ей". Но Фаина справилась. Сыграла стойкую коммунистку Оксану так, что та понравилась всем — и режиссеру, и зрителям, и автору пьесы. Корнейчук сказал, что смотрел "Гибель эскадры" в десятках театров, но такой Оксаны, как у Раневской, не видел.
Очень долго Фаине не удавалась сцена гибели Оксаны, в которую по ходу пьесы стреляли. То она валилась на пол мешком, то падала, картинно взмахивая руками…
— Нет, не так, — говорил Завадский.
Фаина и сама чувствовала, что она "умирает" как-то не так. Просто падать — незрелищно. Картинно — ненатурально. После долгих поисков верное решение было найдено. Оксана на секунду-другую замирала, недоуменно смотрела на своего убийцу, а затем медленно оседала на пол.
Казалось бы — мимолетное действие, стоит ли уделять ему столько внимания? Но у Раневской не было на сцене ничего мимолетного.
В комедии Александра Островского "Последняя жертва" Фаина сыграла Глафиру Фирсовну. "Актриса Раневская показала нам чудовище в образе человека, готовое ради денег пожертвовать счастьем своей племянницы", — писала газета "Рабочая Москва". Может, "чудовище" и слишком сильное слово для алчной прохиндейки Глафиры Фирсовны, но уже по одной этой фразе из театральной рецензии чувствуется, что и эта роль прекрасно удалась Фаине.
Но лучшей ее ролью в ЦТКА и одной из самых крупных ролей в жизни стала Васса Железнова, роль, которая поначалу сильно пугала Фаину своим масштабом.
— Нет, я не могу играть Вассу! — убеждала Фаина Завадского. — Я не справлюсь. Героини — это вообще не мое амплуа. Какая из меня Васса? Лучше я сыграю Оношенкову. Вот эта роль по мне. Я когда впервые прочла эту пьесу, сразу же подумала, что могла бы сыграть Оношенкову…
— Сможете, сможете, — терпеливо убеждал ее Завадский. — Я вижу, что сможете.
— Мне даже не с кого взять пример! — упрямилась Фаина, несмотря на то, что на сцене никогда не брала ни с кого примера, играла все роли в своей неповторимой манере.
ЦТКА был первым советским театром, взявшимся ставить "Вассу Железнову". Завадский очень жалел, что Горький не дожил до премьеры. Для постановки "Вассы" Юрий Александрович пригласил режиссера Елизавету Телешеву, работавшую в Художественном театре.
Может показаться странным, что эту пьесу, написанную в 1910 году, четверть века игнорировали режиссеры. На самом деле ничего странного нет. В первоначальном своем варианте "Васса" была малопривлекательной для постановки, какой-то "вялой". Горький и сам понимал это, иначе бы не стал писать второго варианта, который сразу же привлек внимание режиссеров.
Васса — богатый, сложный образ. Вассу играть интересно. Ее можно играть по-разному — и как преступницу, монстра, и как жертву. Фаина остановилась на втором варианте. Васса прежде всего внушала ей чувство сострадания, к которому примешивались ужас и омерзение. Сострадание, к которому примешивается ужас, и ужас, к которому примешивается сострадание, — разные понятия. Васса получилась у Фаины противоречивой и в чем-то даже обаятельной, хотя сама Фаина пыталась сгладить эти противоречия. Ей тогда казалось, что Горький слишком резко, слишком остро выписал образ Вассы.
Фаина оказалась в положении первопроходца, ведь Вассу до нее никто не играл. Такая серьезная роль, такая ответственность. Она не столько осознанно, сколько интуитивно пришла к образу "человеческой женщины". Фраза дочери Вассы Людмилы: "Ты — не дура, не умная, а просто человеческая женщина", это же, в сущности, авторская подсказка всем актрисам, которые станут играть Вассу. Критик Юзеф Юзовский писал: "Раневская любит свою героиню. Это каждому ясно, хотя Раневская порой как бы скрывает это свое "интимное" отношение к Вассе, словно опасаясь, что ее могут упрекнуть в "связи с чуждым элементом". Право, ничего "страшного"! Нет здесь ничего "непозволительного". Она тем более ее любит, чем больше ненавидит за то, что эта страшная жизнь так извращает прекрасный человеческий материал. Кто она, Васса? "Положительный" она персонаж? Или "отрицательный"? Вопрос разрешает Людмила: не умная и не глупая, а просто "человеческая женщина". В чем же человеческое? В этой вот силе, размахе, юморе, в творческой природе характера. Как не любить это, не сожалеть, что все это в старом мире становится уродливым? Раневская показала "человеческую женщину".
"Чудовищная бессмыслица и жизнь, и смерть этой талантливой женщины!" — думала Фаина всякий раз, когда выходила на сцену. Ей превосходно удалось передать эту самую "бессмыслицу", трагедию Вассы, хотя сама она, как обычно, считала, что сыграла роль плохо. Надо было лучше, не надо было стараться сглаживать противоречия, наоборот — следовало заострить их еще резче…
Эта книга предназначена для тех, кто не привык киснуть перед телевизором или зависать над смартфоном. Она для любознательных людей, которые готовы дать пищу уму, вспомнить давно забытое или узнать что-то новое. Эта книга – не учебник, не руководство и не задачник, а сборник бесед на химические темы. Форма подачи материала легкая и ни к чему не обязывающая. Каждая глава начинается с чего-то «отвлеченного», что на первый взгляд может вообще не иметь никакого отношения к химии, а затем разговор от отвлеченного переходит к конкретному.
Перед вами – один из самых увлекательных романов Андрея Шляхова. Холодный кафельный пол, угрюмые санитары, падающие в обморок студенты-медики. Бывалый доктор Данилов оказывается в морге, к счастью пока как сотрудник этого таинственного учреждения. Изнанка жизни патологоанатомов еще страшнее, чем видится нам, простым обывателям. Вперед, в царство Аида, только не оглядывайтесь и не закрывайте книгу – все самое интересное только начинается.
Много куда закидывала судьба доктора Данилова, но выступать в роли судебного эксперта ему еще никогда не доводилось. Впрочем, выступить ему так и не довелось, но он старался сделать все возможное для защиты несправедливо обвиненного коллеги… «Правосудие торжествует даже в тех случаях, когда у него нет для этого оснований», говорил Конфуций.
Кожно-венерологический диспансер — самое таинственное из всех медицинских учреждений. Здесь не задерживаются те, кто не умеет держать язык за зубами… Доктор Данилов думал, что нашел спокойную работу, но очень скоро понял, что он ошибся. Сифилис и гонорея излечимы, глупость — нет.КВД — это место, где надо всегда быть начеку. Стоит однажды расслабиться — и ты пропал. Но самое интересное в кожно-венерологическом диспансере — это не диагнозы, а причины заболеваний. Вот тут-то и начинается самый настоящий триллер с элементами комедии.
Склиф – это не институт и не больница. Это особый мир. Доктору Данилову посчастливилось» устроиться на работу в место, которое называют и «Кузницей здоровья», и «Фабрикой смерти», и «Главной помойкой Минздрава».Вы знаете, сколько существует способов самоубийства и что делают с несостоявшимися смертниками врачи? Что хуже – отравиться дорогим героином или дешевым нашатырем? Герои и подлецы, циники и святые…Некоторые говорят, что Склиф – это нечто среднее между бойней и церковью.Сколько можно продержаться в главном институте Скорой помощи Данилов не знал, тем более, после одного страшного случая.
Покидая Москву, доктор Данилов и представить не мог, в каких условиях ему придется работать в провинции. Ужас, ужас. Ужас и еще десять раз ужас — вот что такое сельская больница. Столичная медицина отличается от провинциальной ровно настолько, насколько Москва отличается от всей остальной России.Но, тем не менее, и здесь живут люди. Если попадете в Сельскую больницу, не спешите отчаиваться. Некоторым счастливчикам удается выйти отсюда живыми…
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.