Молодая кровь - [162]

—  Очень понравился.

—  А разве не жаль тебе, что черномазый победил белого человека?

Холодный пот прошиб Роба. Он глядел только на говорившего, но ему казалось, что он видит сейчас всех.

—  Я не понимаю, о чем вы говорите, — ответил он белому. — Мне показалось, что вы имели в виду матч между Луисом и Костелли.

—  Вот именно, малый. Я спрашиваю, тебе не жаль, когда белого человека бьют?

Янгблад почувствовал, что в затылке у него бешено застучало.

—  Оставьте его в покое, Нэд! Вы потеряли свои пятьдесят долларов в честной игре, — сказала миссис Оукли. — Черт возьми, начнем же наконец веселиться!

—  Итак, малый, тебе не жаль, что белый человек побит?

—  Нет, сэр, я не знаю, какого цвета кожа у Костелли. А Джо Луис — мой любимый боксер.

—  И мой. Джо Луис — коричневый бомбардир — ик-ик-ик! А ты похож на него как две капли воды. Изз-звиняюсь, я пьян…

Роб не спускал глаз с крэкера. А тот поднялся на ноги, подошел к нему и прямо впился в него взглядом. На Роба пахнуло виски. 

— Хочешь доказать, что ты умный? А Нэда Лампкина выставить дурнем, да? Вот я стукну тебя сейчас по заду!

Роб промолчал.

—  Хочешь, стукну по заду? — Отвяжитесь вы от парня!

—  Стукни, Нэд, стукни его, проклятого! — завизжала рыжая женщина. Научи его, как себя вести!

—  Хочешь, зажму тебя между колен и отстегаю прямо по заду?

— Заставь его снять штаны! — вопила рыжая.

—  Нет, сэр, мне кажется, это неприлично, — проговорил Роб.

У белого дрогнули колени.

—  Знаешь, что надо с тобой сделать? Поставить тебя раком, чтобы каждый подошел и стукнул по черной заднице! Вот что!

—  Давайте, давайте, Нэд! Погодите, я только надену свои туфли на каблучках! Эй, кто видел мои туфли?

—  Нет, сэр, вы заблуждаетесь. Никто сегодня не посмеет ударить Роба Янгблада!

—  Наподдай ему, Нэд! Этот черномазый весь вечер на меня глаза пялит!

Пьяный бросился на Янгблада. Тот ловко увернулся от удара. Потом он нашел хозяина и сказал:

—  Мистер Оукли, мне придется уйти. Уплатить можете сейчас или завтра, как вам угодно. Мне все равно.

Хриплый голос подвыпившей хозяйки перекрыл все голоса в комнате:

—  Убирайтесь к черту отсюда, Нэд Лампкин! Вы всегда стараетесь испортить всем удовольствие. Убирайтесь к дьяволу! И не смейте больше сюда приходить!

Нэд Лампкин выпрямился и нетвердыми шагами приблизился снова к Янгбладу.

—  Что с вами, Сузи Мэй? Я-то хотел пошутить, развлечь компанию.

—  Убирайтесь отсюда! 

Роб поспешил отойти в сторону. А Нэд не отставал от миссис Оукли:

—  Что это с вами, Сузи Мэй? У вас прямо страсть к черномазым!

Миссис Оукли влепила ему здоровую пощечину, и треск раздался такой, будто лопнул надутый воздухом бумажный мешок. Ошеломленный гость повалился на диван.

—  Проклятая шлюха, так и тянется к черномазым!

Миссис Оукли резко повернулась к мужу.

—  Роберт Оукли, долго ты будешь терпеть, как этот пьянчуга оскорбляет твою жену? Дай ему под зад коленом и выкинь отсюда!

Янгблад наблюдал эту сцену, как завороженный, почти забыв об угрожавшей ему самому опасности. И чуть не расхохотался, когда пьяный мистер Оукли подтащил пьяного Нэда Лампкина к двери, предупредительно открытой кем-то, и вытолкнул гостя в коридор, а тот плашмя повалился на пол, после чего мистер Оукли с силой захлопнул дверь.

Наблюдая из угла за белыми господами, за этими богатыми белыми господами, Роб вдруг сунул руку в карман и рассеянно вытащил профсоюзный бланк, который вернул ему Билл Бринсон. Роб поглядел на него и, к удивлению своему, увидел на нем три подписи, в том числе и Бринсона.

Мистер Оукли направился было к жене, но передумал и подошел к Янгбладу, а тот стоял, широко улыбаясь, словно сыграл с белыми какую-то замечательную шутку и теперь радовался этому.

—  Вот что, малый, — сказал мистер Оукли нарочито громко, чтобы все слышали. — В следующий раз не будь таким дерзким, когда прислуживаешь белым, и пусть тебе не задурманивает голову этот проклятый Джо Луис.

Янгблад посмотрел на хозяина, и опять чувство юмора чуть его не подвело. Ему пришлось сделать большое усилие, чтобы сохранить серьезный вид. Джо Луис — Билл Бринсон — Джо Луис… Роб ушел в буфетную. А веселье продолжалось. Время от времени Роб заходил в гостиную, приносил лед и содовую, открывал все новые и новые бутылки виски, и гости все больше пьянели и становились все крикливее и противнее и уже приставали к чужим женам. В одном углу шла оживленная игра на деньги. Дважды начиналась драка за честь южных женщин, и дважды растрепанная брюнетка, спотыкаясь, шла в буфетную искать своего Джо Луиса, а тщедушный крэкер бежал за нею и тащил ее обратно в гостиную.

—  Если ты не перестанешь бегать в буфетную, — пригрозил он, — я поколочу этого черномазого, чтобы он не приставал к тебе.

Вечеринка кончилась около половины третьего. Большинство гостей, уходя, оставило Янгбладу чаевые на подносе. Роб не мог сразу уйти — надо было еще все убрать. Пьяная миссис Оукли ходила за ним по пятам, пытаясь помочь ему, но то и дело хваталась за него, чтобы не упасть.

— Уже поздно, Сузи Мэй, — сказал мистер Оукли, — иди в спальню, ложись.

—  Нет, сэр-р-р, нет, сэр-р-р, я должна помочь Джесси Джеймсу привести все в порядок. Ему тоже надо домой, в постельку.