Молнии Великого Се - [80]

Тело автоматически выполняет отработанные бесчисленное количество раз движения, помимо сознания реагируя на опасность, исходящую с любой стороны. Взгляд фиксирует только те детали, которые имеют значение в данный момент. В ушах слышны удивленные, испуганные крики, свист сюрикенов и ножей, звук падения тел.

На самом деле пара сбитых с толку перепуганных охранников — это не та работа, о которой стоит упоминать: связать, оставить в камере и забыть, пусть выбираются как могут. Синдбад уже оглушил своих противников и рубит цепи, которыми пленники прикованы к стенам. Один лишь Глеб возится с веревками, не замечая, что наемник уже мертв — похоже руководитель проекта сломал ему шею.

Хотя все трое освобожденных выглядели усталыми и обессиленными, Палий изыскал возможность схватить Олега за грудки:

— Сволочь! — прошипел он, судорожно сведя челюсти. — Ты поплатишься за это!

Пока Синдбад на пару с Глебом объясняли ему, что ряженый Синеглаз на самом деле их верный товарищ и коллега (оба слова в устах Глеба прозвучали особенно непередаваемо), слух Олега отметил, что снаружи что-то идет не так, поскольку битва, которой следовало бы давно закончиться, в самом разгаре.

Он успел вклиниться между дверью и косяком как раз в тот миг, когда ее попытались захлопнуть. Без введенного кода это означало навсегда, а код вводить было некому — седобородый жрец лежал у двери в свою каморку, и беспощадный сюрикен кровавой звездой сиял у него во лбу. «Иитиро, черный воин ночи! Этого-то за что? Забрали бы с собой, вывели бы из города, да отпустили на все четыре стороны! Впрочем, что теперь говорить!»

В коридоре было полно солдат, и они все прибывали. Камень со Смерчем держали оборону из последних сил. Тигр покинул свой пост в вышине и отчаянно рубился в самой гуще, вместо катаны используя два коротких меча вакидзаси. Синдбад уже тоже где-то разжился клинком и размахивал им, точно Давид Сасунский или древний царь Смбат, имя которого он носил. Палий, почувствовав прилив сил, орудовал одолженным у одного из наемников шестопером, а Глеб, устроив все еще не способных самостоятельно двигаться Эжена и Вима так, чтобы их не зашибли, поднял чей-то топор и принялся разрубать клепаные шлемы и кованые доспехи, не хуже владельца мясной лавки, рассекающего туши на куски, с тоской думая о более привычном и менее марком бластере.

Прорубаясь к двери, ведущей в подземелье — наемники лезли именно оттуда — Олег пытался вспомнить, на каком этапе они совершили промашку, и не мог ничего найти, за что можно было бы зацепиться. Оставалось одно: или они неверно рассчитали время отправления вертолета, что, несомненно, насторожило обитателей дворца, или… «Не доверяй тому, кто придет к тебе другом».

Возле двери толчея достигала своего безумного апогея. В ход шли кинжалы, кулаки, локти, колени, пятки. Временами даже приходилось бодаться или пускать в ход зубы. С лестницы лезли все новые и новые озверевшие, дышавшие перегаром морды, словно те пять или шесть тысяч, которых отправили на усмирение мятежных Ураганов, волшебным образом перенеслись сюда. Олегу отчаянно не хватало воздуха, разбитое тело, словно неисправный механизм, вот-вот собиралось дать сбой. Сема-ии-Ргла тоже иногда ошибаются. Впрочем, стоило ли трижды обманывать смерть, чтобы сгинуть здесь, в этом вонючем подвале, бросив на произвол судьбы Птицу и всех родных…

— Бра-а-атишка! Да ты здэ-эсь, ва-а всю ра-а-звлэкаешься! А-а-ставь и на ма-а-ю долю чуть-чуть!

Что ни говори, Синдбад подоспел как никогда вовремя.

Вдвоем им удалось отвоевать изрубленную дверь и запереть ее изнутри, теперь они имели в запасе около десяти минут. Ситуация в подземелье тоже начала коренным образом переламываться. Камень и Смерч заблокировали в каморке жреца по крайней мере дюжину солдат, Палий и Глеб успешно держали оборону возле намертво заклиненной двери хранилища, Эжен и Вим по возможности им помогали. Олег с Синдбадом, налегая спинами на дверь, чувствуя, как крошится с той стороны привозной синтрамундский дуб, рубили тех, кто рвался к замкам. Синеглазов меч сделался красным от крови солдат, но дело свое исправно выполнял.

Когда к Олегу пришло понимание, что за десять минут они не управятся, и тогда придется начинать все сызнова, и так до конца времен, в тяжелом, душном, насыщенном запахом свежей крови и испарениями множества барахтающихся тел, воздухе раздался ни на что не похожий, характерный звук. Наконец-то! Тигр вновь оседлал карниз, и в подвале начался смертельный звездопад. Запас сюрикенов у кузнеца был неистощимым. Через несколько мгновений в подвале осталась лишь гора безжизненных тел.

— Впечатляюще! — с легкой завистью захлопал в ладоши Палий.

— Даже с АКМ, или бластером он не справился бы лучше — поддержал его Эжен.

— Настоящий герой дня! — высказался Глеб.

— А ты, А-а-алег, кажется, еще его па-а-адазревал!

— И совершенно справедливо… — со странным выражением проговорил Тигр.

В его черных глазах что-то сверкнуло, между пальцами показалось острие сюрикена. Олег это заметил потому, что смотрел на Тигра, а не на учиненный им разгром.

— Ложись! — заорал он, что было мочи, устремляясь навстречу крутящейся звезде.