Молнии Великого Се - [69]

Птица слегка смутилась и поспешила собрать выпавшие из рук пестрые, грубые травяные волокна, которым вскоре надлежало превратиться в рубаху.

Они находились в низкой и тесноватой клети, стены которой были украшены шкурами зверей и оружием. Солнечный свет скупо проникал туда через маленькие оконца. Это помещение находилось по соседству с шестью такими же, служившими спальнями вождю и его женатым сыновьям, а также предназначенными для дорогих гостей, вроде вестников. Сюда неделю назад сородичи принесли еле живого Ветерка. Все это время Птица неотлучно находилась рядом с ним, пытаясь при помощи скромного арсенала имевшихся в спасительной аптечке лечебных средств и широкого диапазона местных снадобий исправить то, что сотворили с ее возлюбленным Синеглазовы головорезы, двухдневное пребывание в колодках и яд дхаливи.

По рекомендации Обглодыша и Камня добросердечные Ураганы положили в изголовье больного скрижаль, надеясь на ее магию. Но Птица-то знала, что «чудесное исцеление» Олега во время схватки с наемниками у пещеры являлось результатом действия сильнейшего стимулятора, пару ампул которого все разведчики возили с собой на крайний случай. В сочетании со змеиным ядом откат после действия препарата едва не оказался смертельным, а скрижаль похоже оказывала влияние только на Синеглаза и его отца. Во всяком случае во время стычки с людьми Уседи, она тоже никак себя не проявила.

Мать Ураганов молча смотрела на приемного сына. Ветерок во сне разметался на постели, одеяло из мягкой шкуры горного кота Роу-су сползло с плеч. На груди отчетливо были видны свежие, едва затянутые следы от меча и четырех изогнутых, похожих на когти, кинжалов, рядом темнели пятна ожогов и медленно расходящиеся кровоподтеки.

— Он скоро будет здоров, — тихо произнесла Птица. — Его раны заживают и почти не беспокоят его. Но он должен отдыхать, чтобы поскорее излечиться.

— Пусть не беспокоится! — с готовностью отозвалась Мать Ураганов. — Гнездо Ветров — неприступная твердыня! Воины сольсуранских народов идут к нам на помощь. Дозорные стоят на границе наших земель. Пусть только голоштанные дикари сунутся сюда и, клянусь духами прародителями, они пожалеют, что появились на свет!

Птица с некоторым удивлением слушала эту воинственную речь. Мать Ураганов почти не уступала мужу по силе и выносливости и пользовалась уважением всего народа за мудрость и справедливость. Порой она была сурова и даже жестока, но иначе не получалось, ведь она была не только матерью своим сыновьям, но и супругой главы племени.

Впрочем, сейчас, когда она глядела на сольсуранскую царевну, черты ее лица освещала нежность. Ей нравился выбор, который сделал ее приемный сын, и она от всей души желала ему и его избраннице счастья.

— Великий Се благословил наш род, приведя под кров дочь царя Афру! — сказала она. — Теперь старейшины, которые колебались, готовы выступить на нашей стороне, особенно после присяги, принесенной вождями народов Огня, Земли и даже Табурлыков. Мы освободим твоих товарищей, прогоним варраров, а затем разгромим головорезов князя Ниака и вернем принадлежащий тебе по праву престол! Кровь моего сына будет отомщена, а на земле Сольсурана наконец восторжествует мир!

Птица как подобало поблагодарила жену вождя за ее слова. Хотя сольсуранский престол был последним, о чем она сейчас думала, забота сынов Ветра стоила того, чтобы ее оценить. Соблюдя все приличия и церемонии, она вновь склонилась над работой, которую прервал приход Матери Ураганов. Она крепко вязала узлы, связывавшие волокно с волокном, накидывала двойные и тройные петли, создавая сложный, пришедший из незапамятных времен узор.

— Сольсуранская царевна умеет плести травяные рубахи? — в голосе Матери Ураганов звучала радость. — Мой сын говорил, что в надзвездном краю, где вы оба выросли, нет такой травы.

Птица смутилась. Не зная почему, она робела перед этой женщиной. Вероятно, сейчас робость проистекала из-за важности дела, которое она выполняла. Птица знала, что сольсуранская травяная рубаха — это не просто доспехи, а своего рода магический оберег, ибо узор, изображенный на ней, предназначен не только для людей, а в первую очередь, для духов-прародителей, бессмертных первенцев Земли и Неба.

— Травяную рубаху должны плести руки любящей женщины! — сказала Мать Ураганов. — Только тогда она защитит воина в бою.

Птица это отлично знала. По сольсуранским обычаям сплести воину рубаху могла только его мать, сестра или жена. Прежнюю рубаху Ветерку в знак признания своего материнства сплела Мать Ураганов. Рубаха честно хранила своего владельца в течение трех лет до самой битвы в Пустыне Гнева. Птица глянула на изувеченную правую руку Ветерка, на залатанные на живую нитку раны:

— Если бы увечья в бою получали только те, кого не любят, — с горечью проговорила она, — тогда войны потеряли бы смысл!

Мать Ураганов рассмеялась:

— Как ты похожа на моего приемного сына! Странные вопросы, неожиданные ответы! Не омрачай свое чело горькими думами! Все в руках Небесного Кузнеца. Мой сын скоро излечится, а тебе следует больше думать о ребенке, которого вы оба ожидаете!