Молнии Великого Се - [42]

— Ты-то, может быть, и блуждал, а они вот возьмут и пройдут. Как резво по реке плыли, лучше речных змей.

— Да где ж им дорогу найти, когда холоп Синеглазов из дворца носа не казал, а она все время в Золотом Городе жила?

— Ты меня не учи! Я сам эту девку видел в Граде Вестников и во дворце, когда она в гости к нашему царевичу приезжала! Красивая, шельма! Интересно, какая она на вкус?

— Сладкая, наверно! Вон как за нее этот Ураган насмерть стоял! Пятерых уложил, пока смогли его достать. Да и потом… У нашего господина и дикие варрары начинали говорить по-сольсурански, а этот хоть бы звук проронил! Да и княжич наш, по чести говоря, от любви к ней совсем сбрендил. Надо же до такого дойти, Град Вестников ни за что ни про что спалил!

— Ну уж, не знаю, кого он в Граде больше разыскивал, эту девку или ту другую, или вообще скрижаль, а я одно скажу, коли увижу ее на этой тропе, мимо просто так не пропущу, пусть княжич и его отец что хотят со мной потом делают. Но после такой ночи — самое милое дело, с девкой погреться!

Прыщавый хотел ответить товарищу такой же похабщиной, но произнести ему ее было уже не суждено. Камень обрушился на головы наемников с неумолимостью своего далекого предка. Прыщавый сразу улетел в пропасть. Его товарищ прожил ровно столько, сколько меч входит в живую плоть.

Камень бежал к пещере, думая только о том, как бы опередить солдат. Отправляясь на разведку, он строго-настрого наказал Обглодышу быть настороже и, если что, дать знать, но мальчишка мог и не успеть… Хорошо, что не сунулись наобум через Великанов рот. Тамошние тропы наверняка перекрыты. А если попытаться уйти через гребень Правого рога? Будь он один, он бы именно так и поступил, но девушка и раненый — плохие товарищи для игры в прятки со смертью. Остается одно — драться! Только бы опередить солдат!

Еще не видя пещеры, он понял, что опоздал. Оттуда доносились крики, брань и звон оружия. Там уже шла битва. Но, во имя Великого Се, кто и с кем мог там биться?

Камень, задыхаясь, одолел последний склон. С какой легкостью он штурмовал стены крепостей и отвесные скалы много весен тому назад. Что поделаешь! Былой сноровки уже не вернуть, а со своими руками, ногами и спиной он как-нибудь потом разберется. Но предвидится ли это потом? Он очутился над пещерой на огромном морщинистом крыле превращенного в скалу гигантского ящера. Слух не подвел потомка Могучего Утеса — там внизу шел жестокий и беспощадный бой.

Снежный покров утратил свою свежесть и чистоту, превращенный в кровавую кашу, в которой барахтались трое или четверо раненых, силясь не задохнуться под стопами своих товарищей.

Камень узнал Синеглаза. Похоже, эту ночь, как две предыдущие, княжич провел без сна. Его красивое лицо осунулось, волосы висели неопрятными космами, голову вместо обруча перетягивала грязноватая повязка со следами запекшейся крови, правая рука болталась на перевязи. Великий Се знает, дотянулся ли до него в ущелье Спасенных Ветерок или кто-то из посланцев в гибнущем Граде успел оказать сопротивление. Во всяком случае, сегодня участвовать в схватке самолично княжич не стремился. Крутя в левой руке, как игрушку, меч — прекрасный, словно песня, клинок с изображением Духа Ветра — он со скучающим видом стоял у скалы, укрывшись за спинами своих подчиненных.

Те же вполне безуспешно атаковали пещеру, узкую горловину которой оборонял, отбивая одновременно удары не менее пяти головорезов (больше не помещалось в ряд), рослый, длинноволосый боец. Мускулистое, обнаженное тело не имело никакой защиты, кроме ритуального узора, нанесенного на правое плечо, на груди прочерчивался причудливый узор свежих шрамов. Меч воин держал в левой руке — правая, прямо как у княжича, болезненно прижималась к туловищу, но наемников это не спасало, как не уберегали синтрамундские пластинчатые доспехи и железные колпаки.

Даже опытный глаз Камня с трудом распознавал приемы одинокого витязя, который казался неуловимым, словно вода, или ветер. Не приведи Великий Се встретиться с таким в поединке!

Взмах — и один наемник сгибается пополам, баюкая обрубок руки, еще один — и у другого распорота щека, а третий просто поскользнулся и упал в снег — такое тоже бывает. Но на их месте встают другие, и все приходится начинать сызнова.

В другой раз Камень непременно бы удивился чудесному выздоровлению молодого Урагана. Сейчас не было времени.

— Держись, Ветерок! — крикнул Камень.

Он проверил надежность уступа и с боевым кличем прыгнул в самую гущу свалки, опрокинув сразу двоих или троих. Его меч недолго мучался жаждой, изведав вкуса живой теплой плоти. Наемники князя Ниака второй раз за прошедшие две недели смогли убедиться, что длинные жилистые руки воина царя Афру не утратили силы, а выносливостью Камень мог поспорить с зенебоком. Ценой упорства и труда ему удалось пробить брешь в плотной стене человеческих тел и встать рядом с молодым Ураганом со стороны искалеченной руки. Похоже, скрижаль Великого Се сотворила еще одно чудо, поставив молодого воина на ноги всего за одну ночь. Ну и молодец же Обглодыш!

Впрочем, молодец или не молодец, а где же он? Обещал сторожить, а самого и след простыл. За такие дела следовало бы надрать уши, если, конечно, удастся до них добраться.