Молнии Великого Се - [104]

— Почему же твой могущественный дядя не пришел тебе на помощь? — поинтересовался Ливень, все еще раздосадованный тем, что безвестная полонянка так легко сумела их обнаружить.

— Спроси у воинов Урагана! — сурово глянула на него Руда. — Пока главы народов Сольсурана проводили время в распрях и раздорах или служили узурпатору, они единственные охраняли рубежи и берегли покой тех, кто жил у самого края. Но даже таким великим воинам, как Ветерок из рода Урагана, — продолжала она, без тени смущения указывая на Олега, — не всегда хватало сил, чтобы везде успеть!

— Заслуги Ветерка нам и так известны! — прервал женщину Смерч, явно польщенный упоминанием имени своего брата. — Ты хотела о своем муже рассказать. Его тоже когда-то захватили в плен?

— И, да и нет! — уклончиво ответила Руда. — Его мать, Метель из рода Урагана, была замужем за сыном вождя рода Могучего Утеса Валуном. Она ждала ребенка, когда их край незадолго до битвы при Фиолетовой разорили варрары. Кутиган орды Желтых Земель, возглавлявший набег, взял ее в жены, и родившегося у нее сына считал своим. Метель же всегда, если не слышали варрары, разговаривала с ребенком по-сольсурански, рассказывала ему о настоящем отце и называла его Валуном. Она познакомила Валуна с Преданием и даже сплела травяную рубаху. Поэтому, когда орда выступила в большой поход, он собирался примкнуть к воинам Сольсурана.

— Ему это удалось? — прерывающимся голосом спросил Камень.

На Могучего Утеса жалко было сейчас смотреть, а выражение его обычно невозмутимого лица и вовсе не поддавалось никакому описанию. Оказывается, все эти годы, пока он, оплакивая свое сиротство, скитался по травяным лесам, в плену у варраров находились его невестка с племянником, и он ничего не сделал для того, чтобы их вызволить!

Олег смутно припоминал, что Палий еще до разгрома станции делал какие-то намеки насчет того, что Камень отнюдь не последний в роду и консультировался насчет принятого в Сольсуране возраста посвящения. Хотя большинство мальчишек проходили суровые обряды, едва достигнув четырнадцати-пятнадцати лет, из любого правила существовали исключения, и они в первую очередь касались тех, кому пришлось принять бой с беспощадным врагом. А на поджаром теле Валуна Олег явно видел следы бронзовых варрарских ятаганов и каменных топоров. Вот только если бы он сумел достигнуть стен Града Земли, Руда была бы сейчас в безопасности.

— Он не успел! — голос молодой женщины дрогнул. — Но он не мог поступить иначе! — Руда возвысила голос, в своей скорби забыв, что им надо таиться. — Мой муж не мог не вступиться за своего наставника! — она указала на Палия. — Верховный шаман не был похож на других дикарей. Он говорил и думал, как вестники Великого Се. Он не только открыл моему супругу секреты кузнечного ремесла и показал приемы боя, известные в надзвездном краю, но объяснял, как устроен мир, как распознать Зло и отличить его от Добра. Валун усвоил эти уроки.

Когда, прикрывшись личиной шамана, перед глазами кутиганов и их воинов предстал оборотень, Валун сразу его распознал! Прежний шаман говорил, что нужно уважать соседей и жить честным трудом, обнажая меч только для защиты своей земли, имущества и жизни, а этот призывал убивать во славу Хоала и, вырезав жителей Сольсурана до последнего человека, занять города и села. Конечно, эти речи больше понравились кутиганам, они давно уже хотели обогатиться за чужой счет! Валун пытался их образумить, но его не стали слушать. Черный колдун так умело отвел всем глаза, что они даже настоящего шамана не захотели признать. Едва он спустился с винтокрылой колесницы, на него набросилась вся орда, и Валуну оставалось только встать рядом с ним и принять бой.

Руда еще что-то говорила, рассказывала, сколько врагов ее муж сумел одолеть прежде, чем его повалили на землю, но Олег ее не слышал. Легкие нестерпимо горели, но не от болезни, а от сказанных простым безыскусным тоном слов: «Едва он спустился с винтокрылой колесницы, на него набросилась вся орда…». Глеб не мог этого не видеть. Почему он не только не вмешался (чтобы вытащить Палия хватило бы и одного выстрела в воздух), но и ничего не сказал?

Внезапно простая до банальности догадка еще больше стеснила и без того разбитую и перебинтованную грудь, украв последний воздух. А на кого, собственно, работает руководитель проекта? И почему на грани вредительства до сих пор радеет о выполнении Соглашений? Допуск к шифрам и засекреченным данным он имел еще в начале войны и в те дни, пока они с ребятами заживо горели на Ванкувере, он как раз служил в штабе.

От этих безусловно важных, но не в данный момент, размышлений, его отвлекло прикосновение маленькой, как у Птицы, только более шершавой ладони. Глаза Руды смотрели с надеждой:

— Вы ведь правда сумеете спасти моего мужа и остальных?

— Это займет слишком много времени, — неуверенно проговорил Костер. — Нам еще орду нагонять!

— Мы не можем их там оставить! — безапелляционно заявил Смерч, выразительно кивнув в сторону Камня, который делал неловкие попытки проявить заботу о Руде.

Хотя молодая женщина из-за сильного волнения отказалась от предложенной ей еды, памятный Олегу теплый плащ Могучего Утеса оказался явно нелишним: наступающий вечер обещал принести обычные в эту пору года заморозки, а из всей одежи у нее помимо варрарской плетеной юбки осталась лишь легкая нательная рубаха. Прочее имущество разграбили дикари, недовольные выбором Валуна.