Молниеносная война. Блицкриги Второй мировой - [36]

XLI танковый корпус генерала Рейнхардта немного отстал от своего соседа и вышел к Двине у Екабпилса на день позднее. Этому была уважительная причина: Рейнхардту пришлось отбить контрудар 3-го мехкорпуса в районе Расейняя. Там в достаточно сложный переплет попала 6-я танковая дивизия, слишком велики были силы генерал-майора Куркина — 672 танка, из которых 109 были новыми Т-34 и КВ. Кстати, командир 6-й танковой генерал Ландграф не питал никаких иллюзий относительно боевых возможностей своих танков — трофейные чешские 35(t) — и приказал им в бой с русскими танками не вступать. Приказ был исполнен. Отбивать атаку советских танков пришлось пехоте. Немцы пережили несколько неприятных часов, но советские части атаковали разрозненно, поодиночке, и все атаки были отбиты. Надолго задержать немцев не получилось. Видимо, именно здесь Рейнхардт и потерял тот самый один день, на который он отстал от Манштейна по пути к Западной Двине.

Кстати, когда дело доходило до прямых столкновений, мудрость приказа генерала Ландграфа была видна, что называется, невооруженным глазом. Генерал Раус рассказывает, как его 11-й танковый полк, столкнувшись с русскими танками, был вынужден отойти, «чтобы избежать полного уничтожения». И в сообщении Совинформбюро говорится об уничтожении под Расейнаем 300 немецких танков. Современные российские источники описывают это несколько иначе:

«Встретив противника на западном берегу реки Дубисса, 2-я танковая дивизия начала разворачивать в боевой порядок 2-й мотострелковый полк, который должен был прикрыть сосредоточение обоих танковых полков. С утра 23 июня завязались бои. 3-й и 4-й танковые полки подтягивали отставшую технику и приводились в порядок после длительного и тяжелого марша. Вскоре левый фланг дивизии был обойден танками противника. На опасный участок были посланы 6 танков 3-го тп, которые отбросили немцев, подбив у них 2 танка и обратив 7 в бегство».

Так или иначе, но немцы предпочли с танками KB не связываться, сколько бы они ни потеряли, а этот эпизод служит наглядным доказательством того, что к любым мемуарам следует относиться с настороженностью. Не отвергать их с порога, а просто не доверять безоглядно, кто бы мемуары ни писал: советский генерал, немецкий фельдмаршал или американский адмирал. Увы, успешные действия отдельных танков не перешли в успешные действия корпуса. В ходе непродолжительных боев 3-й мехкорпус потерял до 80% танков. Единственное, что можно сказать хорошего о генерале Куркине, — он сумел вывести горстку бойцов из немецкого тыла, потеряв при этом всю технику и тяжелое вооружение. Вот такие генералы и обеспечивали танкам Манштейна и Рейнхардта молниеносный марш вперед.

Первый серьезный бой Красная Армия попыталась дать немцам на берегах Западной Двины, так как командующий фронтом генерал Ф.И. Кузнецов получил приказ задержать противника на этом рубеже. До сих пор, к сожалению, советские войска сопротивление только обозначали.

Дальнейшие события описаны более чем смутно и неточно, причем опять же, как советскими, так и немецкими источниками. Попытки отбить Двинск завершились неудачей, причем командующий фронтом генерал Кузнецов в своем докладе в Москву, рассказывая о событиях 27 июня, противоречит сам себе. То у него город атакуют какие-то сводные полки, а тремя строками ниже — 46-я танковая дивизия 21-го мехкорпуса. 28 июня Двинск был атакован повторно, теперь уже силами всего 21-го механизированного корпуса генерала Лелюшенко. И снова атаки были отбиты, хотя корпус не далее чем 24 июня получил 105 новых танков. Причем опять повторилась история Халхин-Гола, только в еще более скверном варианте. 42-я танковая дивизия Лелюшенко налетела на только что переправившуюся через Двину немецкую 121-ю пехотную дивизию и была отброшена. То есть в 1941 году встречный бой немецкой пехоты с танками, по идее, смертельный для пехоты, завершается поражением танков.

И тогда появляются произведения из жанра «ненаучная фантастика», к которым можно без колебаний отнести книгу Д.Д. Лелюшенко «Москва—Сталинград—Берлин—Прага». В ней красочно живописуются танковые тараны, рукопашные схватки, переходящие из рук в руки дома. Ну и, конечно, бегущие в панике фашисты. Нет, все это, разумеется, будет. Будут и тараны, о чем мы еще расскажем со слов самих немцев, будут и бегущие в панике немецкие дивизии, что будут вынуждены подтвердить немецкие генералы. Только будет это не здесь и не сейчас.

Наши генералы ставили себе в заслугу, что им удалось задержать наступление Манштейна, хотя сам он никуда наступать не собирался. Дело в том, что командующий Группой армий «Север» фельдмаршал фон Лееб ухитрился нарушить практически все законы военного искусства. Его танковые корпуса, которые 22 июня стояли бок о бок, теперь разделяло солидное расстояние. Более того, сами корпуса оказались разбросанными подивизионно. Пехота безнадежно отстала, почему был вынужден стоять и Манштейн, который дожидался подхода II армейского корпуса. Наступление войск Лееба приняло какой-то хаотический характер, дивизии просто катились волной, а подобие организованности появлялось лишь в тех случаях, когда немцы сталкивались с более или менее упорным сопротивлением. Западные историки бесстрастно констатируют: Лееб так и не позволил Гёппнеру свести воедино оба его корпуса, и такое положение сохранялось до самых пригородов Ленинграда. Действовавшая на побережье Балтики 18-я армия была слишком слаба и действовала в одиночку на свой страх и риск.