Молитва любви - [39]

— Боже, как же я счастлива! Когда дядя Эдмунд велел мне приехать в его ужасный дом, похожий на тюрьму, и когда он запретил нянюшке приехать со мной, я была в отчаянии! А если бы я не увидела то объявление в «Таймс»?!

— Я тогда сказан Уодкинсу, что это пустая затея и что я никогда не подберу подходящую кандидатку, но теперь я думаю, что сам Господь Бог свел нас вместе.

— О да! — согласилась Джина. — Я тогда подумала, что мой отец одобрил бы мой поступок. Жить с дядей Эдмундом — все равно, что в аду! И потом, я не хочу быть миссионеркой!

Граф рассмеялся:

— Из тебя Вы вышла отличная миссионерка, ты помогаешь людям обрести счастье! — Он сам удивился своим словам.

Джина обняла его и привлекла к себе.

— Я самая счастливая на всем белом свете! Я так счастлива, что могу поделиться своим счастьем с другими.

— Делись, но знай меру. Я не потерплю, чтобы ты любила кого-то еще!

Теперь рассмеялась Джина:

— Это просто невозможно! Я люблю только тебя! И я хочу повторять это снова и снова, но боюсь тебе наскучить.

— Ты никогда не наскучишь мне! Мы принадлежим друг другу, Джина, ты плоть от плоти моей, а разве может наскучить собственная плоть?

Джина снова рассмеялась:

— Я очень хочу этому верить. Когда я молила, чтобы ты услышан меня, я знала, что ты придешь, потому что нас связывает нечто очень прочное.

— Когда я впервые увидел тебя, я понял: ты — та, кого я искал всю жизнь. Честно говоря, только тобой были заняты мои мысли. Ты являлась мне в видениях, ибо ты похитила мое сердце. — Граф говорил очень серьезно, и Джина не нашлась, что ответить.

А поэтому она просто поцеловала его. Этот поцелуй вновь разбудил огонь в его душе. И граф ответил на ее поцелуй страстно и требовательно, словно бросая вызов всему миру.

Джине казалось, что свадебную церемонию она запомнит на всю жизнь.

Вечером, возлежа на той самой кровати, где Джина и Элис ночевали после чудесного спасения, граф обнял свою жену.

Занавески были отдернуты, и в комнату лился свет звезд. Над вековыми дубами в парке висела луна.

— Завтра, — нежно прошептал граф, — я увезу тебя в другой дом, и мы проведем там наш медовый месяц. Мы там будем абсолютно одни, не считая, разумеется, лошадей.

— Хорошо, что мы остались на эту ночь здесь, — тихо ответила Джина. — Я уверена, это поможет мне избавиться от страхов перед привидениями и воспоминаний о миссис Денвер.

— Я не хочу даже слышать о ней! Я уже приказал переделать «Комнату с привидениями» в будуар, чтобы она больше не была спальней.

— Но ведь сейчас, когда нет миссис Денвер, там совсем не страшно.

— Я не хочу рисковать, — твердо сказал граф. — А если в доме есть другие привидения, то это скорее всего те самые души святых монахов, которые помогли тебе.

— Дорогой! — воскликнула Джина. — Ты такой замечательный! Ты веришь в то же, во что и я!

— Так будет всегда! — прошептал граф. — А теперь скажи, ты по-прежнему любишь меня?

Джина рассмеялась:

— А я тебя хотела об этом спросить! Я так боюсь, что… ты сочтешь меня скучной… или что я сделаю что-нибудь не так.

— Ты прекрасна! Я не могу выразить словами, как я тебя люблю!

— Я могу слушать тебя вечно! Любимый мой, Друро, люби меня! Научи меня любить!

— Скорее звезды упадут с небес или моря пересохнут, чем я разлюблю тебя!

— Я твоя! — воскликнула Джина. — Я твоя!

Граф поцеловал Джину, и их долго сдерживаемая страсть прорвалась наружу. Желание затопило их, как горящая лава. Оно было таким земным и в то же время божественным! Мужчина и женщина слились воедино, и в этот момент у них было одно тело, одна душа, одно сердце.

Это была всепоглощающая любовь на все времена.