Молитесь за меня - [3]

19 июня. На берегах Жиздры.

Раннее, раннее утро. Козельск. Городок еще спит, только где-то слева, там, где маленькие домики скрылись в зелени деревьев, вовсю голосит петух. Ночной дождь слегка прибил пыль, которой здесь, как и в любом русском райцентре, предостаточно. Восходящее солнце посеребрило росу на заборе и траве. День обещал быть жарким, но пока, в эти рассветные часы шагалось легко. За спиной осталась быстрая Жиздра и монастырь на ее берегу, дорога вела вдоль главной улицы. Я шел и думал, что города - это те же люди. Судьбы городов словно людские судьбы. Есть города великие, известные всем, есть безвестные, живущие тихо и неприметно: есть среди городов Крезы, а есть и Золушки, которым так и не судьба была встретить своего принца. Среди

людей можно наблюдать два ярких типа: тех, кто умеет жить, и тех, кто не умеет. Вроде бы и живут одинаково, но у одних все ладно, а у других - все не как у людей. Как их только не зовут - неудачниками, чудаками. Вроде бы Бог все дал неглупую голову, руки работящие, сердце справедливое и честное. А, может быть, в этом все и дело? Другие, те, кто умеет жить, сумели понять, что хочешь жить, умей вертеться. А эти вертеться, идти на компромисс с совестью не собираются. Мне порой кажется, что все провинциальные города, ведущие летоисчисление с времен Трояновых внуков, из разряда тех, кто не умеет жить. Да и посудите сами. На каких живописных местах располагаются, какие богатства вокруг, сколько веков за душой, а посмотрите на них ... Любой столичный журналист, что приезжает сюда на день, в своем фотоочерке ( это сейчас модно) напишет, что де очень уж провинциален и обыден ( читай между строк - сер и неинтересен), поместит тричетыре фотографии - единственную оставшуюся церквушку, бабушку, торгующую на рынке, полуголую красавицу на витрине киоска... Короче, приговор произнесен. Можно ехать дальше, ведь несть числа таким городкам на Руси... В те стародавние времена, когда арабы с триумфом завоевывали одну провинцию за другой, там тоже жили христиане. Арабы предлагали городам сдаться на милость победителей, обещая сохранить жизнь горожан. Затем освобождали от налога тех, кто принимал мусульманскую веру. И вскоре христиан осталась капля в исламском море. Что поделать, надо уметь жить. Города, как люди. Люди, как города. А когда монголы попытались действовать на Руси по "арабскому сценарию", у них ничего не вышло. Понятно, когда это относится к таким великим и могучим городам, как Владимир и Киев, все-таки у них был, пусть маленький, но шанс. А на что было надеяться крошечному Козельску, который и 750 лет назад был "провинциальным и обыденным"? Несколько недель продолжалась героическая оборона города, монголы назвали его "злой город" и ворвались в него только тогда, когда защищать его было некому... Города, как люди...

Тропинка уводит от главной дороги в овраг. Выбираешься из него - и ты уже в деревне Дешевки. Последний раз оглянулся на Козельск. Оптинских храмов уже не видно. Но все же я ошибся, утверждая, что город спит. Вижу, что, по крайней мере, третья часть его жителей собралась у нескольких автобусов и машин. Все понятно: провожают ребят в амию. Воздух словно разрежен звуком гармошки. Гармонист играл неумело, но громко. И, главное, душевно. Господи, неужели в наше время такое еще может быть? Совсем недавно. В московском автобусе. Я стал невольным свидетелем одного разговора, во время которого один молодой человек лет двадцати пяти внушал другому, еще более молодому, заявившему, что скоро ему идти в армию, какая это глупость - воинская служба, и что лучше тюрьма, чем армия, а заодно рассказал несколько способов, позволяющих избежать службы. Не думаю, что матери этих козельских мальчишек с легким сердцем провожали детей за тридевять земель от дома, то уверен, что ни у них, ни у их сыновей и в мыслях не было нарушить долг. Все-таки это российская глубинка, а сюда нововеяния доходят позже. Если вообще доходят.

Дешевки оказались большой деревней, незаметно переходящей в другую, такую же большую - Березичи. Народ здесь живет открытый, разговорчивый. Женщина, пробегая мимо меня, спешила на автобус, который, видимо, должен был подойти, и бросила на ходу, будто я просил у нее объяснений: "Вот, дура, опаздываю. И было бы из-за чего! Засмотрелась, как Матвеевна ,словно лошадь, на себе пашет, будто у ней мужика нет".

Мне предстояло по спускающейся далеко вниз дороге выйти на жиздринский мост, оттуда через поселок стеклозавода на станцию Слаговищи. Далее путь лежал по железной дороге. В лучшем случае, только к вечеру я приходил на станцию Киреевская. Путь предстоял неблизкий. Но я без промедления решил свернуть с дороги, увидев в стороне церквушку. Наши предки умели находить самые красивые места для храмов, старались, чтобы церковь была видна из самой дальней дали. Церковь в Березничах не исключение. Типична и ее судьба. Закрыта в тридцатых годах. Вначале что-то в ней хранили, затем забросили совсем. Но строили раньше добротно, вот и возвышается она , вроде бы и поверженная, без куполов, крестов, новсе равно стремящаяся в небо .Сколько встречаю такие церкви и всякий раз чувство горечи, стыда, обиды не утихает . Я зашел внутрь .В нескольких местах даже сохранились кусочки росписи .Один фрагмент можно рассмотреть хорошо : к Христу спешат дети . Ручонки раскрыты широко, они протягивают их к Господу , на лицах матерей улыбки . Художник рисовал совсем не еврейских детишек , а своих , русских ( благо, натуры кругом было много). Удивительно, он даже передал, как белокурые детские кудряшки ласкает ветерок. "Приносили к нему детей, чтобы он прикоснулся к ним; ученики же не допускали приносящих. Увидев то, Иисус вознегодовал и сказал им: пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царство Божие. Истинно говорю вам: кто не примет Царства Божия, как дитя, тот не войдет в него. И, обняв их, возложил руки на них и благословил их" ( Мар. 10, 13-16).