Мольер - [30]

«Вина столица вся искрится.

И город, и мускат хорош.

Приветливы и ясны лица,

Ни темных дум, ни тяжких нош.

Всё пляшет, скачет, веселится.

И где, в какой еще столице

Подобных шутников найдешь?»[86]

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Труппа Мольера теряет покровительство принца де Конти, который ударяется в ханжество столь же безоглядно, как когда-то в погоню за любовными приключениями. Он пишет: «Здесь есть актеры, которые носили некогда мое имя; я велел отказать им в этом».

Прошли те времена, когда он просил Мольера почитать ему из старых и нынешних комедий. Может быть, разрыв с принцем ускорил возвращение Мольера в Париж. Очень существенное, если не самое важное для актеров условие — иметь покровителя, на которого в случае надобности они могли бы сослаться. В 1657–1658 годах труппа Мольера выступает в Дижоне и Лионе. Это прощальные гастроли. Хотя Шапюзо и пишет («Лион во всем блеске»): «Достойное развлечение порядочных людей, благородная прихоть аристократов и поэтов, комедия, дабы не терять своей свободы, как в Париже, не желает, чтобы здесь ее разыгрывала труппа хотя и бродячая, но ни в чем не уступающая труппе Бургундского отеля, которая не двигается с места», — отныне судьба зовет Мольера прочь отсюда, в Париж, дарящий признание. Никогда больше Жан-Батист не появится на провинциальной сцене. Но поскольку в Лионе слава в первый раз улыбнулась ему, то там же в Лионе он раскланивается и переворачивает страницу. Он идет навстречу тому, для чего был создан, к чему не переставал готовиться, — к своей настоящей жизни. Из Лиона он, пересекая Францию по диагонали, едет в Руан, где его актеры играют в зале для игры в мяч «Легавая собака». А тем временем Мадлена Бежар от их имени снимает в Париже у Луи Редона де Талюэ зал Маре на срок до 1 октября 1658 года.

Мадлена Юргенс:

«Отправляясь покорять столицу, актеры должны были доверить 70 квинталов[87] своего багажа заботам одного из «возчиков по воде», которые осуществляли перевозки между Руаном и Парижем. Может быть, это был Карден Горжибюс, чье судно «Красная картинка» швартовалось у Школьной набережной под Бурбонским мостом? Сами они, конечно, воспользовались темп дорожными каретами, которые бороздили долину Сены и которые Венсан де Поль от имени основанных им благотворительных обществ отдавал внаем Флорану Дюпре и Этьену Артюру».

Их ожидает слава с ее радостями, покровительство короля, твердый достаток для каждого. Это плод почти двенадцатилетних общих усилий.

VIII ДЕНЬ УДАЧИ

ВЫСТУПЛЕНИЕ ПЕРЕД КОРОЛЕМ

В Руане — как не вернуться туда, чтобы воскресить в памяти позднюю, может быть, последнюю любовь великого Корнеля? — мадемуазель Дюпарк в «Любви Дианы и Эндимиона» Жильбера играет Ночь; на ней туника с разрезами, позволяющими разглядеть прелестные ножки. Мадлена Бежар, в более скромном костюме, изображает Луну. На представлении присутствует старый Корнель, человек уже как будто остепенившийся (ему пятьдесят два года!). Сердце его вспыхивает, он посылает прекрасной Маркизе-Терезе де Горль такую записочку:

«Коль верно сыграны Луна и Ночь недаром,

Какой глупец Эндимион,

Что в серебристый блеск влюблен.

Он мог бы предпочесть скупым и бледным чарам

В далекой темноте, как день, блестящих глаз

Другую красоту, любить другие очи.

Я знаю, выбрал бы, сравнив, любой из нас

Не яркий свет Луны, а тень глухую Ночи».[88]

Это не очень любезно по отношению к Мадлене Бежар, но страсть все извиняет. Отец «Сида» наивен; он верит, что стоит ему только бросить взгляд на провинциальную актрисочку — и она побеждена. Маркиза себя слишком строгой добродетелью не обременяет. Внимание великого поэта ей лестно и забавно. Дерзкая и циничная, она пускает по рукам это рифмованное письмецо или декламирует его перед товарищами. Слышите шутки и смех? Она соглашается, однако, посетить дом Корнелей. Замечательно, что младший брат (моложе на двадцать лет!), Тома Корнель, тоже влюбляется в нее. Братья-соперники! Все как в настоящем фарсе. Пьер, впрочем, увлечен всерьез. Он пишет:

«Маркиза, я смешон пред Вами —

Старик в морщинах, в седине;

Но согласитесь, что с летами

Вы станете подобны мне.

Страшны времен метаморфозы,

Увянет все, что расцвело, —

Поблекнут так же Ваши розы,

Как сморщилось мое чело.

Наш день уходит без возврата

Путем всеобщим бытия;

Таким, как Вы, я был когда-то,

Вы станете такой, как я».

Маркиза не спешит его разочаровывать, кокетничает. Престарелый воздыхатель показывает когти, пытается расставить все по местам, объяснить, как много выиграет Маркиза, приняв его любовь. Ослепленный страстью, ревностью, он грешит против вкуса и такта:

«Среди грядущих поколений,

Где я признанье обрету,

Лишь из моих стихотворений

Узнают Вашу красоту».

Именно этого и не следовало бы говорить в подобной ситуации. Впрочем, разглядывая себя в зеркале, он иногда находит свою внешность не столь уж непривлекательной — и меняет тон:

«И пусть морщины некрасивы,

Маркиза юная моя,

Но старцу угождать должны Вы —

Когда он сотворен, как я».[89]

В конце концов он отступается, но делает это с достоинством; он остается верен себе, несмотря на разыгранную им комедию:

«Я знаю, что с годами стал я стар и сед.