Молчание желтого песка. Смерть толкача - [45]

А вот гуси на Тибете после того, как всё окончено, поднимаются высоко над водой, широко расправив крылья, и издают громкий ликующий вопль. Снова и снова. Эти гуси живут около пятидесяти лет и выбирают себе пару раз и навсегда. Они отмечают праздник брачной церемонии из года в год. А когда один из них умирает, другой навсегда остается один.

Пингвины, орлы, гуси, волки и многие другие существа, живущие на земле, в море и в воздухе, подчиняются древнему волшебству и таинству именно потому, что не умеют читать и не посещают лекций. Их жизнью управляет инстинкт. Человек стал бесчувственным, поэтому люди начали объединяться в группы, чтобы создать нечто похожее на чувства и человеческие отношения.

Но основная группа, состоящая из мужчины и женщины, с головокружительной быстротой лишается каких бы то ни было чувств…

— Что, черт подери, во мне вызывает у тебя отвращение? — сердито спросила Лиза. Она подошла к моему шезлонгу, закрыв собой часть усыпанного звездами неба, и посмотрела на меня сверху вниз; бледно-желтый лунный свет падал на её лицо.

— Я вот тут сидел и думал, что бы ты сделала, если бы я взял камешек в клюв и положил его у твоих ног.

— Знаешь, я слышала о разных извращениях, но это…

— Почему тебе нужен именно я? Поверь мне на слово, ты просто потрясающая штучка. Спроси у кого угодно.

Она немного помолчала, а потом сказала:

— Если тебе когда-нибудь этого захочется, придется взять силой — другой возможности у тебя не будет.

— Спокойной ночи, Лиза.

Она пошла в сторону своего коттеджа — темный силуэт, движущийся навстречу ярким огням.

XV

В четверг я поднялся рано. Когда просыпаешься в новом месте, день приезда кажется каким-то нереальным и далёким. Не было ни Карла Брего, ни Лизы Диссат, выдающей себя за Мэри Бролл, ни той Лизы, что сердито уходила от меня в душной ночи, звенящей песнями тропических насекомых. Она ушла, а я вернулся в свой коттедж, поплавал в крошечном бассейне, где едва мог развернуться, переоделся и отправился в ресторан на открытом воздухе. Еда была вкусной, обслуживание никаким. Среди посетителей попадались очень красивые и самые обычные люди — яхтсмены, компания молодых людей, занимающихся рекламой пляжной одежды, парочки, которые пытались забраться как можно дальше от любопытных глаз, стараясь, чтобы их не заметили вместе. Кое-кто из присутствующих был явным солнцепоклонником, видно, они провели здесь не одну неделю, методично, целенаправленно и терпеливо пользуясь тем маслом для загара, в которое больше верили, — кокосовым, оливковым или от «Джонсона и Джонсона».

Они стремились стать живой легендой Бронкса или Скрантона.

— Загар? Вы это называете загаром? Значит, вы не видели Барби и Кена, когда они вернулись с Гренады. Темные? Клянусь всеми святыми, без света видны только их белые зубы. Да ещё бриллианты Барби.

Я доехал до центра города на такси, изо всех сил стараясь запомнить дорогу, а там взял напрокат «Остин моук». «Моук» — это небольшой джип с очень милым выражением лица, если посмотреть на него спереди и вообразить, что фары — это глаза. Он выглядит крепким, жизнерадостным и дружелюбным. К тому же этот автомобиль невероятно прост в управлении, его можно вести одной рукой. Клаксон вопит диким голосом и на одной ноте, а привести его в действие можно, прижав правой рукой указатель поворота. Лучше всего быстро и сильно треснуть по нему ладонью — я дошел до этого опытным путем. Четыре скорости, небольшой мотор и такие крошечные педали, что не советую нажимать на них босой ногой — будет очень больно. Полотняный верх, который никто не опускает в жару, — правда, на Гренаде всего два сезона — дождливый и засушливый — и оба чертовски жаркие.

Поскольку туристский сезон почти закончился, взять автомобиль напрокат не составляло никакого труда. Я выбрал машину, которая явно побывала не в одной передряге, и мы с хозяином обошли её со всех сторон, проверяя, работают ли фары, клаксон, габаритные огни и дворник — он пребывал в гордом одиночестве. Хозяин хотел получить всю плату вперед, как принято в этих местах, и мы начали торговаться.

В конце концов, мы сошлись на цене, устроившей нас обоих, — пять американских долларов в день сроком на неделю или любой другой срок меньше недели. Горючее я покупаю сам. Когда соберусь уезжать, я позвоню ему, чтобы он забрал машину возле отеля «Спайс», и торжественно обещаю не оставлять машину в аэропорту. Я сказал, что ни за какие деньги не поеду на такой машине в аэропорт.

Могу ли я ездить по правой стороне дороги? Я ответил, что у меня сложилось впечатление, что на Гренаде никто не ездит ни по какой стороне дороги. Да, мне уже приходилось бывать в странах с правосторонним движением.

Наконец мы всё обсудили, он дал мне в придачу к машине карту Сент-Джорджеса и его окрестностей; как я и ожидал, бак оказался практически пуст. Я очень осторожно вырулил на дорогу, и на меня тут же чуть не налетел маленький бесцветный автобус, на лбу которого было написано: «Я — ничто».

Заполнив бак горючим, я с риском для жизни добрался до центра города, чудом избежав столкновения с неуклюжим городским автобусом, на лобовом стекле которого стояло: «Пусть это буду я». «Вы получите колоссальное удовольствие, проезжая по узким, забавным улочкам Сент-Джорджеса», — обещала карта города.