Молчание желтого песка. Смерть толкача - [42]

— Вот и я, — сказала Лиза.

Я поблагодарил её. Она и себе принесла бокал и села на краешек шезлонга, лицом ко мне. Я немного подвинулся, чтобы дать ей место. На небе начали появляться звёзды. Я заметил, что Лиза причесалась и подкрасила губы.

У её цветастого сарафана были длинные разрезы с боков, и Лиза уселась так, что виднелось её гладкое загорелое бедро.

— Что-то ты задумчивый, — сказала она. — Ведь тебе, наверное, тоже причиняли боль, Гэвин?

— Это происходило тогда, когда я переставал думать, — Я мешаю тебе ясно мыслить? А если я вежливо попрошу тебя заняться со мной любовью?

— А что, разве у нас сегодня праздник?

— Гэвин, мне так хочется, чтобы кто-нибудь обнял меня, а потом сказал, что я просто великолепна. Для поднятия морального духа. Ну почему ты заставляешь меня просить тебя об этом? Ведь в этом нет ничего особенного. И это займет совсем немного времени. Расслабься и позволь мне…

Судя по тому, как она приступила к делу — улеглась, рядом со мной, почти одновременно задрала свой capaфан и стащила с меня плавки, а потом сразу же закинула на меня загорелую длинную ногу, — я был совершенно уверен, что на всё это упражнение ушло бы действительно совсем немного времени.

Я оттолкнул её и натянул плавки:

— Я ужасно польщен. Ты очень великодушна. Большое спасибо.

Лиза резко рассмеялась:

— Если сравнивать тебя с Карлом, могу сказать, что у тебя совершенно другой подход к этому делу. И если бы я не имела неопровержимых доказательств, я бы вообще черт знает, что о тебе подумала.

— А я представляю себе, что я Пол, и пытаюсь понять, что у него на уме.

— Разные люди требуют разного подхода.

— Я буду поблизости, чтобы убедиться в том, что Бролл выполняет всё, что ему приказано. Я проверю, позвонила ли ты ему, как вы договаривались, в субботу. Утром двадцать седьмого, во вторник, я свяжусь с мистером Уиллоу, представившись служащим концерна «Морские ворота», чтобы тот подтвердил, что мистер Бролл имеет деньги для того, чтобы выкупить причитающиеся ему акции. Мне ответят, что всё в порядке и деньги поступили.

Я ужасно занят тридцатого числа и в конце недели потому, что это конец финансового года для «Морских ворот». Так?

— Ну, наверное, милый.

— А потом мне надо заняться сестренкой Лизой. Она ждет от меня сообщения. Я сам доставлю его ей.

— Чтобы сказать мне, что я должна делать дальше?

— Старина Гарри нервничает из-за своей умершей жены, И Лиза тоже ужасно нервничает из-за его умершей жены. Гарри и Лиза могут дать показания против меня, если решат объединиться. Лиза носит кольца Мэри Бролл. Мне нужно придумать какой-нибудь быстрый и безопасный способ тайно встретиться с ней где-нибудь на островах и размозжить ей голову, чтобы нельзя было её опознать по лицу и зубам. И не будет никаких Сомнений по поводу исчезновения тела Мэри Бролл. Затем я спокойно отниму у Гарри всё до последнего цента, а когда у него ничего не останется, он тоже отправится на заслуженный отдых, иными словами, на вечный покой. Произойдет какой-нибудь несчастный случай.

Я лениво протянул руку и похлопал её по плечу. Она сидела не шевелясь, потом вдруг вскочила и отбежала на несколько футов от моего шезлонга:

— Нет! Нет, Гэвин! Он же мой двоюродный брат. Нет.

— Он не сделает этого?

— Я совершенно уверена, что нет. Никогда. Нет.

— А почему же ты тогда так разволновалась?

— Кто хочешь разволнуется, если ему рассказывать такие страсти.

— Ты же должна сделать так, чтобы всё подумали, что миссис Бролл умерла. Гораздо надежнее, если при этом будет ещё и настоящее тело. Ты играешь роль Мэри Бролл с января. Зачем же что-то менять?

— Ты ведешь себя как последний подонок!

— Просто я делаю выводы из того, что ты мне про него рассказывала. Он, конечно, не совсем в своем уме, но надо отдать ему должное, действует он очень логично. Хороший импровизатор. Если один план не срабатывает, он придумывает другой, который оказывается даже лучше первого. Кроме того… Лиза, милая, какая ему теперь от тебя польза?

Ты ему больше не нужна. Он понимает, что ты, возможно, завела здесь новых друзей, которые ужасно расстроятся, узнав, что ты умерла, а потом, скажем, год спустя ты встретишься с кем-нибудь из них в каком-нибудь аэропорту. Ты представляешь для него огромную опасность. А это ему совершенно ни к чему. Лично я так бы не поступил, но в некотором смысле твой родственник даже вызывает у меня восхищение. Не останется ни одной ниточки, за которую можно было бы потянуть. Гарри не спастись. И тебе тоже.

— Хочешь ещё выпить? — спросила она.

— Пока нет, спасибо.

— Зайдем в дом?

— Я посижу ещё немного здесь.

— Возвращайся скорей, милый.

XIV

Хотя Лиза Диссат отсутствовала не больше десяти минут, когда она вернулась, наступила ночь; пляж освещался теперь лишь сиянием звезд, да ещё светом, идущим от коттеджей отеля «Спайс». Песок при таком освещении почему-то казался особенно желтым.

Лиза снова села рядом со мной. Она переоделась в белые шорты и темную блузку с длинными рукавами. От неё пахло дорогими духами… Белая ткань плотно натянулась на бедре, которое опять прижалось к моему колену.

— Пришлось снять костюм, идеально подходивший для изнасилования?