Молчание ягнят - [50]

Одиночество. Крупная одинокая девушка пыталась хоть чем-то скрасить свое одиночество.

Одиночество могло толкнуть ее в объятья Буйвола Билла. Но как быть с Кэтрин? Она никогда не была одинока.

Кимберли тоже проводила время одна… Хватит о ней. Но, глядя в шкаф, Кларис помимо воли вспомнила полную спину девушки, треугольные куски кожи, срезанные с ее плеч. Неожиданная мысль возникла где-то на задворках сознания, приняла отчетливые очертания и закружилась в голове, вызывая ощущение ликования:

ЭТО ЖЕ ВЫКРОЙКИ! ОН ВЫРЕЗАЛ ТРЕУГОЛЬНИКИ КОЖИ, ЧТОБЫ СДЕЛАТЬ ВЫКРОЙКИ. ЭТОТ ТРИЖДЫ ПРОКЛЯТЫЙ МОНСТР УМЕЕТ ШИТЬ.

БУЙВОЛ БИЛЛ ОБУЧЕН РЕМЕСЛУ ПОРТНОГО. ОН НЕ ПРОСТО ОХОТНИК ЗА ГОТОВЫМИ НАРЯДАМИ, а что говорил доктор Лектер?

«Он шьет себе одежду из настоящей женской кожи».

О чем он спросил тогда? Умею ли я шить? Да, черт побери, умею. Старлинг откинула голову, на секунду закрыла глаза. Поиск решения — та же охота. Это радость дикаря, и мы наделены ею с самого рождения.

Старлинг остановилась у самой воды. Почти каждый уголок на Земле в какое-то определенное время дня, под определенным углом зрения смотрится лучше всего.

Если вы долго живете на одном месте, то знаете это время и с нетерпением его ждете. Полдень, возможно, и был тем самым моментом проявления наивысшей красоты для маленькой речушки Ликинг, бегущей позади Фел-стрит за домом Биммела. Может, его дочь мечтала именно в это время? От реки шел пар, и кустарник на противоположном берегу был весь окутан туманом. Северо-восточный ветерок клонил стебельки травы навстречу солнцу.

От сарая дома мистера Биммела к реке спускалась пластиковая труба.

Внутри ее что-то зажурчало, и наружу полилась подкрашенная кровью вода, тут же пропитавшая неталый снег.

В лучах солнца из сарая появился и сам Биммел.

Брюки его были забрызганы кровью, а в тазике он нес какие-то розовые и серые комочки.

— Неоперившиеся голуби, — проговорил он, заметив вопросительный взгляд Старлинг. — Пробовали когда-нибудь?

— Нет, — ответила девушка, снова поворачиваясь к воде. — Мне приходилось кушать только крупных голубей.

— Вкусно и не надо возиться с перьями.

— Мистер Биммел, у Фредерики были знакомые в Калумет-Сити или в Чикаго?

— Он пожал плечами, потом отрицательно покачал головой. — Как вы думаете, она была когда-нибудь в Чикаго?

— Вы хотите сказать, что моя дочь могла побывать в этом городе, и я не знал об этом? Нет, это невозможно.

— А у нее были знакомые закройщики или портные?

— Она сама шила для очень многих. И делала это не хуже своей покойной матери. Ни о каких портных мне не известно. Она шила и для магазинов, и для солидных дам, и еще для кого-то.

— Кто была ее лучшей подругой, мистер Биммел? С кем она убивала время? — Старлинг совсем не хотела употреблять эти слова «убивала время», но фраза вылетела, и он не обратил на это никакого внимания.

— Дочка никогда не болталась без дела. Она всегда была чем-нибудь занята. Бог не наградил ее красотой, но зато одарил трудолюбием.

— Кто, вы сказали, была ее лучшая подруга?

— Мне кажется. Стаей Хубка. Они вместе росли. Мать постоянно твердила, что Стаей брала Фредерику с собой только для того, чтобы показать, что ее всегда кто-то сопровождает. Не знаю, правда ли…

— Скажите, где я могу найти эту девушку?

— Стаей работала в страховом агентстве. Возможно, трудится там и по сей день. Страховое агентство Франклина.

Засунув руки глубоко в карманы и опустив голову, Кларис Старлинг прошла к своей машине по изрезанному колеями двору.

Из окна под самой крышей дома за ней с тоской в глазах наблюдал кот Фредерики.

Глава сороковая

Чем дальше вы двигаетесь на Запад, тем активнее реагируют окружающие на официальные знаки отличия ФБР. Удостоверение Старлинг, которое в Вашингтоне заставит приподнять всего лишь одну усталую бровь, вызвало у шефа Стаей Хубка в страховом агентстве Бельведера моментальную реакцию. Он лично заменил девушку на ее рабочем месте у телефонов и предоставил для разговора свой крошечный кабинет.

У Стаей Хубка было круглое, хитроватое лицо и туфли на непомерно высоких каблуках.

Ее волосы напоминали крылья, в которые был погружен полукруглый гребень «Шер Боне», чтобы они не спадали на лицо. Она тоже успела оглядеть Старлинг с головы до ног.

— Стаей.., я могу называть тебя Стаей?

— Конечно.

— Скажи, как, по твоему мнению, могло все произойти? Где этот человек мог выследить Фредерику?

— Держите меня! Позволить снять с себя кожу — это ли не смехота! Вы ее видели? Говорят, она похожа на резиновый мешок, из которого выпустили воздух…

— Стаей, она не говорила, есть ли у нее знакомые в Чикаго или Калумет-Сити?

— В Чикаго? — переспросила девушка. — Нет. Однажды на праздник Благодарения мы маршировали там всем оркестром.

— Когда?

— Восьмой класс, это когда было? Да, девять лет назад. Нас привезли туда и после парада сразу загнали в автобус.

— Что ты подумала, когда услышала об ее исчезновении прошлой весной?

— Я и не знала об этом.

— Вспомни, где ты тогда была? Где ты узнала об этом страшном происшествии? Что ты тогда подумала?

— В тот вечер мы со Скипом были на концерте, потом зашли в бар выпить, а там к нам подошел Пам Малавески и сказал, что пропала Фредерика. Скип возразил и сказал, что Худини не мог допустить этого. А потом рассказал нам, кто такой Худини, потому что всегда хотел выглядеть всезнайкой. Я подумала, что Фредерике просто осточертел ее отец. Вы видели ее дом? Ну, не дыра ли? Она всегда страшно стыдилась приглашать кого-то к себе. И я ее как никто понимаю.