Молчание мертвых - [82]

Мать позвонила в тот момент, когда Кеннеди просматривал последний отчет с собрания акционеров. Как они поведут себя и что станет с банком, когда болезнь отца станет достоянием общественности? Ответа на этот вопрос пока не было.

Вместе с ним в зале совещаний сидели его секретарь и двое банковских служащих. Совещание было в самом разгаре, но, услышав голос матери, Кеннеди попросил ее подождать секунду и, извинившись перед собравшимися, вышел в кабинет.

— Что она сказала? — спросил он, в глубине души надеясь услышать, что Камилле удалось убедить Грейс остаться в городе. С другой стороны, здравый рассудок подсказывал, что ситуация разрядится, если она все же уедет. Без нее Винчелли, возможно, утратят боевой пыл, расслабятся, отступят на прежние позиции и понемногу все забудут. Если же они не успокоятся, если будут и дальше требовать возобновления следствия, последствия могут быть непредсказуемыми. А если кто-то вдруг вытащит на свет ту самую Библию, если каким-то образом станет известно, что это он ее спрятал…

— Мальчики сейчас с ней, а я собираюсь везти твоего отца на прием.

— Так, значит, она остается?

— Полагаю, что да. По крайней мере, до конца лета. Все одолевавшие его проблемы, сомнения и страхи моментально схлынули, унесенные волной облегчения.

— Это хорошо, — выдохнул он, всем сердцем надеясь, что так оно и есть. — Нельзя допустить, чтобы Винчелли выгнали ее из города.

— Не думаю, что они так уж старались выгнать ее из Стилуотера.

— Но ведь уезжать она собиралась как раз из-за них.

— Нет. Она хотела уехать, чтобы защитить тебя.

Защитить его? Эта мысль еще не приходила ему в голову. Он знал, что Грейс пытается устроить собственную жизнь, не создавая при этом проблем ни для него, ни для кого-либо еще. Но за ее стремлением уехать просматривался определенный интерес. Она хотела поберечь себя, свои чувства. То, что произошло между ними в кемпинге, напугало ее. В некотором смысле он и сам немного испугался. Никакая другая женщина в городе не смогла бы увлечь его настолько, чтобы он согласился покрыть преступление, возможно, даже убийство. В этом у него не было ни малейших сомнений.

— Боюсь, в школьные годы я вел себя с ней не самым лучшим образом, — виновато вздохнув, признался Кеннеди.

— Не ты один, — сказала Камилла. — Я не хотела, чтобы ты знался с ней и ей подобными, и поступала так, как считала нужным. Но извиняться не намерена, — добавила она твердо.

Кеннеди усмехнулся. Он и не собирался убеждать ее принести извинения. Об извинениях речь вообще не шла. Похоже, совесть мучила не только лишь его одного.

— Она ведь понравилась тебе, а?

— Я этого не сказала.

— Но это так, да? То есть она тебе понравилась.

— Скажем так, я была о ней худшего мнения. Признание далось Камилле нелегко, но он знал, что для нее эти слова равнозначны капитуляции.

— У нее доброе сердце.

— И она весьма привлекательная.

— Правда? — Он улыбнулся про себя, вспомнив, какой увидел Грейс в окне. — Я и не заметил.

— Заметил. Меня не проведешь. Вот это меня и беспокоит.

На заднем плане что-то сказал отец.

— Что он говорит? — спросил Кеннеди.

— Что ты думаешь не головой, а кое-чем другим. Кеннеди нахмурился:

— Я с ней не спал, если он на это намекает. — Камилла передала его слова мужу — Отис коротко хохотнул:

— Пока еще не спал. — На этот раз голос прозвучал яснее.

— Я слышал, — проворчал Кеннеди. Камилла рассмеялась:

— Похоже, твой отец не вполне уверен в чистоте твоих намерений.

— Передай ему, пусть не беспокоится. Его дело — выздоравливать.

Камилла моментально посерьезнела:

— Он это знает.

— Скажи, что у меня все будет хорошо, — снова подал голос Отис. — Знаешь, Камилла, тебе это, может быть, и не нравится, а я не против. Если он будет счастлив с Грейс Монтгомери, то я только порадуюсь за него. Кеннеди — хороший парень. Я горжусь им. Очень… — Голос его дрогнул. — Очень горжусь.

У Кеннеди перехватило горло. Его отец всегда был человеком строгим, дисциплинированным, ставившим на первое место порядок, довольно закрытым и скупым на эмоции. Даже сейчас он обращался к сыну не напрямую, а через жену. Но сказанное им глубоко тронуло Кеннеди.

— Слышал? — тихо спросила Камилла.

— Слышал. Но прощаться не буду. Так ему и скажи. Хочу, чтобы он увидел, как вырастут мои мальчики.

— Увидит.

— Скажи, я его люблю, — добавил Кеннеди.

— Каморку пора очистить, — сказала Грейс.

Решив остаться в городе, она хотела теперь довести до конца задуманное и навсегда покончить с прошлым.

Клэй не ответил, только поджал губы, и она отвернулась к окну. По двору, как и в далеком уже детстве, прохаживался между куриц петух, поклевывая жирную, темную землю. Справа высился ненавистный амбар с распахнутой, зияющей темным провалом дверью. Невольно поморщившись, Грейс перевела взгляд дальше, к протоке, вызывавшей куда более приятные воспоминания. Каждое лето Клэй спускал на воду накачанные камеры, и дети плавали на них к озеру.

Жаль только, что далеко не все дни были солнечными и беззаботными…

Сцепив зубы, она попыталась найти в своей душе маленький свободный уголок, куда можно было бы задвинуть давнюю горечь. Увы, свободного места почти не осталось.