Молчание мертвых - [78]

— Мне показалось, что он говорил искренне, — продолжала Мэдлин. — Даже не ругался за то, что я влезла в его мастерскую.

— Не представляю, как бы он позвонил тебе, если бы сделал что-то плохое… папе.

— Знаю. Просто… просто у меня к нему несколько вопросов.

Вопросы к Джеду были и у Грейс, но только не те, что хотела бы задать Мэдлин. Прежде всего она узнала бы, откуда у него Библия преподобного и почему он так долго ее прятал.

— Я спросила, почему он перестал ходить в церковь.

— И что он ответил?

— Сказал, что каждый должен следовать велению сердца.

Грейс убрала с шеи волосы — легкий ветерок слегка шевелил листья деревьев, и она надеялась, что он хоть немного освежит кожу.

— Из него обычно слова не вытянешь, а тут, считай, целую речь произнес. По-твоему, что он имел в виду?

— Я попросила объяснить. Джед сказал, что поклоняется Богу на собственный лад и сам знает, как ему жить. И ни в чьих указаниях не нуждается.

— Похоже, тебе удалось вытащить из него больше, чем многим другим.

— У меня было такое ощущение, что он сочувствует мне и хочет хоть как-то утешить.

— Наверно, ты ему нравишься. Много лет назад, когда Джеда спросили, имеет ли он какое-то отношение к исчезновению папы, он, если помнишь, не стал заявлять о своей невиновности. Занимался делом, не шумел, ничего не доказывал.

— Я уже жалею, что влезла в его мастерскую, — призналась Мэдлин. — Джед, конечно, не совсем… такой, как другие… он необычный, но все равно хороший человек.

— На днях покупал у меня печенье, — сказала Грейс.

— Правда?

— У меня сложилось впечатление, будто он дает понять, что принимает меня такой, какая я есть. — Грейс глубоко тронуло, что из всех горожан именно Джед оказал ей поддержку, пусть даже и молчаливую.

— Так он не знает, что в ту ночь со мной была ты? — спросила Мэдлин.

— Трудно сказать. А от кого он узнал, что у него ты побывала?

— Даже не знаю. В нашем городке, как известно, слухи распространяются быстро. Ты бы видела, сколько писем приходит в газету. В том числе и по электронной почте.

— Может быть, Маккормик? Шеф полиции.

— А что Маккормик? Конечно, ему уже доложили, кто влез в мастерскую. Но со мной он не связывался. Думаю, Маккормик спустит дело на тормозах, если только сам Джед не подаст заявление.

Если так, то Джед, обнаружив пропажу книги, вполне мог предположить, что с Мэдлин был кто-то еще. Ведь если бы Библию нашла Мэдлин, она, скорее всего, написала бы об этом в газете.

— По-моему, он меня не подозревает, — сказала Грейс.

— Вот и хорошо. Пусть уж все шишки достанутся мне.

— А что пишут в тех письмах, о которых ты упомянула?

— Кто-то сочувствует. Другие осуждают за то, что взяла дело в свои руки. Есть и такие, которые предлагают проверить всю семью на детекторе лжи.

Грейс затаила дыхание. Никогда раньше ни о каком детекторе лжи Мэдлин и не вспоминала. Или у нее уже завелись какие-то подозрения? Может быть, она уже подумывает, что было бы совсем не лишним выяснить, не лгут ли ее близкие? Соблазн, что и говорить, велик.

При одной лишь мысли о таком испытании Грейс пришла в ужас. И пытаться отговорить Мэдлин тоже опасно — можно случайно выдать себя.

— Считаешь, нам следует пройти такую проверку? — осторожно спросила она, чувствуя, как отдается в кончиках пальцев стук испуганного сердца. — На детекторе лжи?

— Конечно нет. Я вам верю. И вы это знаете.

Грейс медленно выдохнула и прикрыла ладонью глаза. Неужели Мэдлин и впрямь настолько уверена в своей семье? Или просто боится того, что может выйти наружу?

— Вообще-то такие вещи весьма ненадежны.

Скажи это кто-нибудь другой, она бы сразу заподозрила неладное. Ухо помощника окружного прокурора мгновенно уловило бы если не ложь, то намерение что-то скрыть.

Мэдлин, однако, ничего подозрительного не услышала.

— Чего нам сейчас не хватает, так это ложных обвинений, — согласилась она.

— Ты не будешь публиковать те письма, насчет проникновения в мастерскую? — поспешила сменить тему Грейс.

— Нет. Честно говоря, мне как-то неудобно. Хотя…

— Почему неудобно?

— Я бы опубликовала их, если бы что-то подобное произошло не со мной, а с кем-то другим. Тема для репортажа вполне подходящая. Расследование трудного дела, помощь в установлении истины, привлечение внимания к моральным аспектам…

Налетевший внезапно порыв ветра тронул колокольчики, и они зазвенели, красиво, но печально.

Глядя через лужайку и сад, Грейс думала о том, что случившееся с ними могло произойти едва ли не в любой семье. Могло, но не произошло.

— Смотри сама. Ты хозяйка газеты, тебе и решать. В этом твое преимущество.

— Понимаешь, ничего не сказать тоже нельзя. Это нечестно. Но мама уже и без того вынесла немало. Ворошить старое, давать почву новым слухам, публикуя всю эту чушь, было бы несправедливо по отношению к ней. В городе и так говорят всякое.

Такой тьмы, как в Стилуотере, Грейс не видела нигде больше. Тьма эта сгущалась, сжимала, давила, как бархатный саван, от прикосновения которого по спине пробегали холодные ручейки тревоги. Вернуться в дом? Но там жарко и душно.

— Ты с Клэем говорила об этих письмах?

— Да. Он согласен, что их следует выбросить. И Молли тоже так считает.