Молчание - [27]
Нет, не для мученической кончины явились в эту страну священники - они обязаны жить, чтобы светильник веры не угас в эпоху гонений!
Китидзиро плелся следом, как приблудившийся пес. Когда я замедлял шаг, он тоже останавливался.
- Не шагайте так быстро... Я болен... - заныл он, едва волоча ноги. - Но куда вы идете? Вы же не знаете здешних мест... За выдачу падре чиновники обещают триста монет серебром...
- Значит, моя цена - триста сребреников? - с горечью усмехнулся я, впервые нарушив молчание. Иуда продал Христа за тридцать сребреников. Мою голову оценили в десять раз выше.
- Одному вам идти опасно... - Он догнал меня и зашагал рядом, на ходу обивая веткой кусты при дороге. В сумерках разносились птичьи голоса. - Падре, я знаю место, где живут христиане. Там безопасно. Пойдемте туда! Сегодня заночуем здесь, а завтра, когда рассветет, пойдем... - Не дожидаясь моего ответа, он присел на корточки и стал проворно собирать сухие, не подмоченные дождем сучья и ветки, потом, вынув из-за пазухи огниво, развел огонь.
- Вы, наверно, голодны? - Он вытащил из сумки несколько вяленых рыбин. Я смотрел на рыбу голодными глазами, рот наполнился слюной. С самого утра я ничего не ел, кроме сухого риса и огурца; угощение Китидзиро было для меня неодолимым соблазном. От рыбин, поджаривавшихся на разгоревшемся огне, поплыл восхитительный аромат.
- Ешьте...
Я с жадностью впился зубами в рыбину. Один кусок – и в душе я уже примирился с Китидзиро. Он смотрел, как я ем, с довольным и в то же время чуть презрительным видом, продолжая жевать траву, точно то были табачные листья.
Мир погрузился во мрак. В горах посвежело, холод пробирал до костей, и я прилег у огня, притворившись, будто уснул. Спать нельзя. Когда я усну, Китидзиро, конечно же, улизнет. Он наверняка задумал предать меня, как предал своих товарищей, и, возможно, сегодня же ночью. Каким соблазном являются триста сребреников для этого оборванца! Я закрыл глаза, и перед мысленным взором возник пейзаж, который я видел сегодня, блуждая по травянистому горному плато: море, сверкающее тысячами блестящих иголок, и разбросанные по нему маленькие островки...
Некогда по этому морю приплывали миссионеры, церкви украшались цветами и верующие приходили молиться, принося в дар рыбу и рис. Здесь, в Японии, открывались семинарии, и семинаристы, как мы когда-то, распевали на латыни гимны и даже играли на музыкальных инструментах, напоминающих орган или арфу, приводя в умиление своих князей...
- Вы спите, падре?
Не отвечая, я чуть приоткрыл глаза, наблюдая за Китидзиро. Если он уйдет, можно не сомневаться, что приведет сюда стражу.
Прислушиваясь к моему дыханию, Китидзиро начал потихоньку удаляться, стараясь ступать неслышно; как зверь; вскоре из-за кустов послышалось журчание - он мочился. Я думал, что он уйдет, но - странное дело - Китидзиро вернулся к огню, вздохнул, подбросил в прогоревший костер хворосту и протянул руки к огню, все продолжая вздыхать. Пламя освещало его лицо с ввалившимися щеками. Накопившаяся за день усталость взяла свое, и я уснул. Иногда я просыпался и всякий раз видел, что Китидзиро неподвижно сидит у огня.
На следующий день мы опять шли по свирепой жаре. После дождя, прошедшего накануне, над мокрой землей клубились белые испарения, вдали за горными вершинами ослепительно сверкали облака. Я уже давно страдал от головной боли и жажды - в горле у меня пересохло. Китидзиро, казалось, не замечал муки, написанной у меня на лице, то и дело кидался в сторону от дороги и, заметив в кустах змею, прижимал ее палкой и бросал в свою грязную сумку.
- Мы, крестьяне, делаем лекарство из этих змей... - сказал он, обнажая в кривой усмешке желтые зубы. «Почему ты не продал меня вчера ночью за триста сребреников?» - подумал я, вспоминая самую трагичную сцену Евангелия, когда на Тайной вечере Христос обратился к Иуде: «Ступай... Что делаешь, делай скорее»18.
Даже сделавшись священником, я по-прежнему не мог постичь смысла этих слов. Бредя рядом с Китидзиро, я размышлял над этой важнейшей фразой. Какие чувства владели Христом, когда он отослал человека, что продаст его за тридцать сребреников? Гнев? Ненависть? Или любовь? Если гнев, значит, Христос лишил Иуду даже надежды на спасение - единственного из всех смертных. Господь отвернулся от этого человека, не простив ему грех. Значит, Господь все же покинул его, и Иуда навеки останется грешником?
Но этого же не может быть! Христос хотел спасти даже Иуду, в противном случае Он не сделал бы его своим учеником. Но тогда почему же Он позволил Иуде отступиться?..
Я спрашивал об этом многих священников - еще в семинарии. Несомненно, я задавал тот же вопрос и Феррейре. Не помню, что он ответил. А раз не помню, значит, ответ его не рассеял моих сомнений.
«Иисусом владели не ненависть и не гнев, - сказал мне кто-то. - Слова эти вызваны отвращением». - «Учитель! Но как понимать отвращение к самой личности Иуды? Значит, в то время Христос уже не любил Иуду?» - «Нет, почему же... Представь себе, например, мужа, которого обманула жена. Он еще продолжает любить ее, но обмана простить не может. Представь себе чувства мужа, который, любя жену, тем не менее испытывает отвращение к ее поступку... Вероятно, Иисус питал сходное чувство к Иуде...»
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Современный японский писатель Сюсаку Эндо уже знаком советскому читателю своими повестями «Море и яд», «Брак», а также великолепным рассказом «В больнице Журден», который был опубликован в сборнике «Японская новелла».Родился Сюсаку Эндо в 1923 году, печататься стал вскоре после второй мировой войны и сразу обратил на себя внимание. В 1958 году его рассказ «Белый человек», в котором разоблачались расовые предрассудки, был удостоен одной из высших литературных премий Японии — премии Акутагава.За два десятилетия Сюсаку Эндо написал много рассказов, повестей, романов, и все они направлены против насилия и зла, против войны, против уродливых проявлений буржуазной действительности.
Знаменитый исторический роман современного классика японской литературы. Действие происходит в начале XVII в., вскоре после установления в Японии сёгуната. Группа самураев и католических миссионеров путешествует с ответственной миссией из Японии в Мексику, затем в Мадрид и Ватикан. Приключения героев служат увлекательным фоном для их глубокой нравственной эволюции, движимой конфликтом синтоистского, буддистского и христианского мировоззрений.
Сюсаку Эндо, которого критики нарекли «японским Грэмом Грином», а сам Грэм Грин назвал одним из лучших писателей XX века, – выдающийся романист и драматург, классик японской литературы. Его дебютная книга «Белый человек» удостоилась премии Акутагавы; вслед за ней роман «Море и яд» принес писателю широкую известность и был экранизирован (приз «Серебряный медведь» на Берлинском кинофестивале), «Самурай» и «Молчание» стали мировыми бестселлерамиВ романе «Скандал» Эндо мастерски обнажает самые темные и непостижимые стороны человеческой души.
Повесть «Супружеская жизнь» написана в 1962 году. Это повесть о высоком предназначении семьи в человеческом обществе. Как бы ни было тяжело людям, какие бы испытания ни выпали им на долю, они должны пронести через всю жизнь облагораживающую человека любовь, должны остаться верными своему чувству, а следовательно, и себе. Только прочная семья, основанная на взаимном уважении, может воспитать высокие человеческие качества, сделать человека добрым и помочь ему найти своё место в жизни.Повесть состоит из нескольких отдельных новелл, но все они объединены одной темой, и не случайно, что в конце повести все герои новелл сходятся на свадьбе юноши и девушки, которым посвящена новелла «Прелюдия».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.