Молчание белого тигра - [15]

— Как он попал на Лигейю?

— У него кончалось горючее, и он запросил посадку. Я разрешил.

— Почему бы ему не заправиться и не лететь дальше? Или ты не захотел открывать ему кредит?

— Нет, просто обычное горючее не подходит к его кораблю. Нужно что-то особенное.

— Откуда у него такой особенный корабль?

— Не знаю.

— А тебе не кажется все это подозрительным?

— Нет, не кажется. У тебя есть еще вопросы? А то меня девушка ждет, — намек был очевиден, но Ивин не отставал.

— Вчера, как тебе известно, я был в библиотеке. То, что я обнаружил там компромат на Донована, — чистая случайность. Я изучал официальные документы — и там нет ни единого упоминания о руулах. Твой библиотекарь вообще не верит в них.

— Ты ведь тоже не веришь.

— Я не верю в колдовство, а о руулах знаю только с твоих слов.

— Сомневаешься в моих словах? Все, что я рассказал, правда. Но к нашему делу это не имеет отношения.

— Не знаю.

— Неужели ты поверил в действенность проклятия?

— Есть вещи и похуже.

— Что может быть хуже, чем грехи отцов, падающие на детей?

— Грех — это если ты переспишь со своей служанкой, — заявил Ивин. — А речь идет о преступлении. Тотальный геноцид — вот как это называется. Твой добрый дедушка Эдмон прекрасно это понимал и замел все следы. Только он забыл завещать внукам держать язык за зубами.

— Допустим, — процедил Ашер. — Но какое это теперь имеет значение?

— Большое. Потому что военные преступления не имеют срока давности. И если информация поступит в Центр, у тебя могут быть большие неприятности.

— При чем тут я? Все было так давно…

— А разве с тех пор на Лигейе что-нибудь изменилось?

Лорд сжал губы.

— Надеюсь, ты не предашь меня?

Ивин посмотрел на Ашера с удивлением и жалостью. Тот не смог вынести этого взгляда и быстро вышел из комнаты: его ждала Фиона.

Через полчаса, когда сыщик уже сожалел о происшедшем разговоре, в голове у него что-то щелкнуло, и мозги наполнились шумом помех. Техническая реализация телепатии была далека от совершенства.

— Лев, Лев, ты меня слышишь? — донесся хриплый голос Хилла.

— Да, слышу.

— С тобой все в порядке?

— Да.

— А нас тут арестовали — сразу, как приехали. Только недавно выпустили. Сказали, по приказу лорда Ашера.

— Джон тут не при чем. Я догадываюсь, чьи это штучки. С вами хоть хорошо обращались?

— Да, они незлые ребята. Правда, сначала обыскали — такой им был приказ по радио. Мы ночь провели на маяке; там тепло. Мы с капитаном спали, а они нас караулили.

— «Они» из спецстражи?

— Ага. Парни в сером.

— Ясно. А что с кораблем?

— Ничего страшного, просто слегка снегом завалило. Ну, мы залезли через верхний люк. Внутри все о'кей.

Раздалось какое-то пыхтение, а потом ударил гром, отозвавшийся головной болью — это Хилл чихнул прямо в микрофон. Сыщик обругал его и потребовал Шторма.

— Капитан, сколько кораблей стоит в ангаре?

— Три: наш «Тензор», старый «Конкистадор» с гербом и новый «Орион».

— «Конкистадор»-то местный, а вот «Орион»… Правда ли, что к нему не подходит обычное горючее? Один человек из-за этого не может покинуть Лигейю.

— Не подходит, — в голосе Шторма прозвучало недоумение.

— У вас есть сомнения, капитан?

— Видите ли, Лев, для кораблей этого типа в качестве горючего используется жидкость под названием «уоль». Что в переводе на человеческий означает — вода. А уж воды на этой планете предостаточно.

В последующие часы все попытки найти Жана Матье ни к чему не привели. В ближайших деревнях его не оказалось; впрочем, как свободный человек, он вполне мог отправиться путешествовать по стране, занимающей около тысячи квадратных километров. При нынешнем положении вещей в Теплых Землях скрыться от правосудия (что бы не подразумевалось под этим словом) не представляло большого труда. Обо всем этом с грустью поведал Ивину капитан гвардейцев Марк — рыжеволосый плечистый парень с открытым лицом.

Он был похож на крестьянина, а не на придворного. Так оно и оказалось. Марк принадлежал к поколению, омытому недолгой волной просвещения. После того, как она сошла на нет, крестьянский сын, не в силах вынести прежнее существование, отправился в замок, дабы послужить своему лорду, которого он боготворил. Несмотря на многие трудности и разочарования, Марку удалось сделать карьеру благодаря своим недюжинным природным данным.

— И что, доволен ты службой?

— Какое там! Среди этих лакеев да интриганов… Чуть было они нашего лорда не извели. Если бы мечом, а то все хитростью, и ничего не поделаешь: дисциплина. Теперь только все начинается…

— Какие у вас отношения со спецстражей?

— Никакие. А если честно, не нравится мне их контора. Развели всяких тайн. Вот наследие предков — дело хорошее, а только нас так учили: узнаешь что-то сам — поделись с другими.

— А они, значит, все скрывали?

— Скрывали. И вообще, неизвестно, какими они темными делами занимались. Честному человеку скрывать нечего. А капитан их вечно в маске, зачем это? Неизвестно даже, кто он. Вы бы заставили его маску снять.

— Я говорил с ним об этом, — неохотно сообщил Ивин. — Грей сказал, что дело не в секретности: просто был несчастный случай, сильно его обезобразивший, — поэтому он и не показывает никому свое лицо.