Молчаливая роза - [49]

Джонатан не толкал Престона на кражу со взломом или воровство. Он только сказал, что ему необходимо знать, от какой болезни доктор Таунсенд лечил Девон Джеймс. Работа Престона в том и заключалась, чтобы раздобывать необходимую шефу информацию, причем любым путем. Это был не первый случай, когда Дерек нарушал закон, чтобы заполучить нужные Джонатану сведения, и, надо думать, не последний. В большинстве случаев Стаффорд полагался на сообразительность и методы Престона. И тот делал, что требовалось. В данном случае Джонатан не видел оснований винить в чем-либо своего преданного сотрудника.

— Так что, как видите, — продолжал Галвестон, — вся эта ерунда про привидения — чушь собачья, и больше ничего. Просто Девон снова впала в свое тревожно-мнительное состояние. На нее давят разные стрессы — в основном, связанные с ее работой. Ну, и наши свадебные планы, естественно… А конечный результат одинаковый, независимо от причин стресса. Она вообразила, будто ночью в стаффордской гостинице происходили какие-то таинственные фокусы-покусы, а теперь трясется от ужаса, что возможен новый рецидив болезни. Но упорно не желает глядеть в лицо фактам. Преисполнилась решимости доказать, что призраки ей не померещились, а реально существуют и, следовательно, она не страдает галлюцинациями.

Джонатан незаметно стиснул зубы.

Он знал, что тревожное состояние — отнюдь не то же самое, что нервный срыв. Миллионы людей в той или иной степени страдают от стрессов с самыми разными осложнениями. Ни один человек в мире не может сказать, что он в жизни ничего подобного не испытывал. И разве Девон гарантирована от стрессов? Интересно, как бы она отреагировала, если бы узнала, что Майкл болтает за ее спиной… Джонатан почувствовал желание ринуться на ее защиту, но понял, что вряд ли сейчас может себе это позволить.

— Как именно, по-вашему, я мог бы использовать эту информацию?

— А очень просто. Выложите ей эти факты. Девон очень стыдится случившегося. Она всячески маскирует свой страх сойти с ума. Даже ее родители не знают об этом. Скажите ей, что вам известно о ее визитах к Таунсенду и что вы предадите эти факты огласке, если она сделает еще один шаг к реализации своего замысла.

Джонатан смерил Галвестона холодным взглядом и почувствовал к нему еще большее отвращение.

— А вас не беспокоит, как подобное разоблачение может подействовать на Девон и на ее карьеру?

Майкл выглядел ошарашенным. Ему и в голову не приходило, что Джонатан может отказаться от столь лакомого куска.

— Я рассказал это, потому что доверяю вам… Я имею в виду, что вам достаточно просто пригрозить ей. Я и не помышлял, что вы станете трубить об этом на весь свет.

— Конечно, нет. Конечно, вы не хотите, чтобы я использовал ваши данные. Но вообще вы правы — вера в привидения не украшает человека. Если люди будут считать вашу жену психопаткой, это не пойдет на пользу вашей карьере.

Лицо Галвестона побелело. Он вдруг сообразил, что не рассчитал всех возможных последствий своего предательства. Теперь он вдруг это понял и затрясся мелкой дрожью.

— Повторяю, я сказал вам это сугубо конфиденциально, — промямлил он. — Думал, вы поймете, что я стараюсь помочь нам обоим.

— Понимаю, Майкл. Можете быть уверены — я сделаю все, что в моих силах, чтобы не дать Девон осуществить ее замысел. — Но не уничтожая ее при этом, ты, олух царя небесного…

Джонатан встал с кресла, показывая тем самым, что беседа закончена.

— Так я могу рассчитывать на то, что это останется между нами?

— Да, покуда мы оба преследуем одну и ту же цель. Мы ведь оба хотим, чтобы она не писала эту книгу, не так ли?

— Но я… я… не хочу причинять Девон боль.

Ага, теперь ты об этом вспомнил, сукин сын!

— Я тоже.

Но кому-то все же придется пострадать, если дело пустить на самотек и вообще ничего не предпринимать.

— Я надеюсь, вы не будете принимать крутых мер в отношении Девон. Едва она сообразит, как много вы о ней знаете, вам не потребуется ничего другого.

Возможно. Прочитав составленную Таунсендом историю болезни, Джонатан убедился, что Девон сама крайне обеспокоена состоянием своей нервной системы — тут Майкл ничего не прибавил. Едва начав читать папку Таунсенда, Джонатан понял, что в его руках оказалась козырная карта, за которой он охотился. Теперь же, увидев, что и Галвестон готов разыграть эту карту против Девон, он испытал досаду. Получалось, что он не меньший мерзавец, чем Майкл.

Галвестон удалился, слегка потеряв лицо, а Джонатан сел за стол, и руки его сами потянулись к папке Таунсенда. Он снова углубился в ее исповедь врачу — рассказ о детских и девических годах, о том, как ей бывало не по себе, какой одинокой она порою чувствовала себя даже с любящими родителями. По мнению Таунсенда, коренной причиной нервозности Девон было ее удочерение. На это наложился уход Пола Джеймса, что усугубило ее ощущение изолированности, нежеланности для других.

Джонатан захлопнул папку. Да, все говорило о том, что ночное потрясение Девон в особняке Стаффордов было всего лишь приступом тревоги и страха на почве ранее перенесенного стресса. А то, что приступ этот, отнюдь не первый в ее жизни, произошел именно в «Стаффорд-Инне», было лишь случайным совпадением. Игра воображения вообще присуща человеку. Например, его Алекс — отчаянный фантазер!