Мольба Мариам - [14]

Мой отец внимательно слушал. В то время лишь немногие женщины Афганистана получали образование выше начального. Большинство девочек забирали из школы после шестого класса, чтобы выдать замуж. Судя по всему, двоюродная сестра Рахима была совсем иной. Больше всего его поражало то, что она осмеливалась снимать паранджу, так как в 1956 году появление афганской женщины без паранджи считалось противозаконным.

Рахим снова помедлил. Ему надо было сообщить папе что-то еще.

— Она из таджиков, — произнес он наконец.

У моего отца отвисла челюсть.

— Из таджиков? — Не веря своим ушам, он покачал головой: — Рахим! Ты хочешь, чтобы брат убил меня голыми руками? Он никогда не разрешит мне жениться на таджичке!

Пуштуны и таджики являлись двумя господствующими племенными объединениями, постоянно находившимися в состоянии вражды. В долгой истории Афганистана влиятельные партии не раз прибегали к вооруженному противостоянию.

Наше пуштунское племя является крупнейшим и наиболее влиятельным этническим объединением. К тому же исторически именно пуштуны всегда находились у власти. И хотя родина пуштунов располагалась на юге области Хинду-Куш, со временем они распространились по всей стране. В основном пуштуны занимаются сельским хозяйством, хотя есть среди них и кочевники, которые живут в палатках из черной козьей шерсти.

Таджики — вторая по величине этническая группа, в основном обитающая в Панджшерской долине к северу от Кабула, а также в северо-восточных провинциях Парван и Бадахшан. Некоторые таджики также занимаются земледелием, но в основном разводят овец и коз.

Пуштуны и таджики ведут разный образ жизни, и их культура определяется различными неписаными законами. Географические факторы сыграли существенную роль в сохранении различий между двумя племенами. Эти две группы говорили даже на разных языках, пуштуны — на пушту, а таджики на персидском дари, или фарси. В то время как пуштуны упорно избегали контактов с таджиками, сами таджики терпимо относились к другим племенам. Благодаря своей терпимости к различиям и готовности к переменам, таджики урбанизировались с большей легкостью.

Несомненно, клан моего отца был самым нетерпимым, и чем большую нетерпимость он проявлял, тем сплоченнее становился. Пуштунские мужчины испытывали непреодолимое стремление властвовать и защищать все, что знали. Оскорбленный пуштун должен был отомстить физической расправой или потребовать денежной или материальной компенсации. Порой законы поведения пуштунских мужчин вступали в противоречия с законами шариата. И в таких случаях пуштуны «поступали по-пуштунски», предпочитая племенные порядки религиозным. Для пуштуна нет ничего более важного, чем «поступать по-пуштунски», не считаясь с теми, кто может пострадать от этого.

Мой отец не походил на других афганских мужчин: он выступал против старинных племенных законов, возможно, потому, что сам стал свидетелем событий, к которым приводят невежество и непреклонность. Однако он вовсе не горел желанием воевать с братом из-за брака с женщиной из рода таджиков.

— Забудь об этом, Рахим, — ответил мой отец. — У меня и без того хватает проблем. Мой брат не позволит мне жениться даже на образованной девушке из рода пуштунов. Он никогда не примет таджичку. Да он просто убьет меня.

Рахим понимал, что доводы моего отца убедительны.

— Ну, она лишь на половину таджичка, — добавил он, пытаясь как-то оправдать свое предложение. — Правда, эта половина и имеет значение. Ее отец таджик. Ее мать пуштунка.

Оба они знали, что в Афганистане национальность мужчины важнее.

— Послушай меня! Забудь об этом, Рахим, — повторил мой отец.

Но Рахим, уверенный в том, что эта женщина станет прекрасной парой моему отцу, не оставлял попыток убедить его. И после долгих уговоров мой отец наконец сказал Рахиму:

— Хорошо. Я взгляну на нее. Но не буду знакомиться с ней. Просто один взгляд.

Мой отец знал, что не сможет жениться на таджичке, и все же не хотел обидеть друга. Он и в самом деле выступал против расовых и этнических предубеждений и ничего не имел против таджиков, более того, многие его приятели были таджиками. Да и кому мог навредить один-единственный взгляд?

Спустя годы отец поддразнивал мою мать:

— Я думал, Рахим не прекратит превозносить свою кузину до тех пор, пока я хотя бы не посмотрю на нее. И я решил, что, взглянув, извинюсь и уйду, заявив, что его кузина слишком высокая или низкая, слишком толстая или тощая.

Мои родители понимающе смотрели друг на друга, посмеиваясь чему-то своему.

И так два друга направились в Кабул, чтобы папа мог бросить на эту особу единственный, но оказавшийся роковым взгляд.

— Аджаб, я предупреждаю тебя. Моя двоюродная сестра необыкновенная. Ты влюбишься в нее, — говорил Рахим своему приятелю по пути.

Но отец лишь по-дружески отмахивался от него. И как его только угораздило согласиться проделать долгий путь из галаха Хаиль в Кабул только для того, чтобы взглянуть на девушку, жениться на которой он все равно не сможет?!

Добравшись до места, папа припарковал свою машину за школьными воротами и не успел отдышаться, как Рахим взволнованно воскликнул: