Мокрый не боится дождя - [24]

ПЛОЩАДКА ПЕРЕД ХОЛОДНЫМ БАССЕЙНОМ ОТЕЛЯ «ПАРАДИЗ»

— Изобретатель организованного туризма! — дама в золотисто-жёлтом тюрбане бросила вопрошающий взгляд на лежак слева. Оттуда раздалось растерянное мычание.

— Кук! — донеслось из шезлонга справа.

— Тот, кого съели аборигены?

— Про которого Маршак написал.

— Что-то не припоминаю…

— В «Мистере-твистере».

— Мистера знаю, а Кука нет, — настаивала дама в тюрбане. А сосед справа начал декламировать:

— Есть за границей контора Кука,

Если вас одолеет скука

И вы захотите увидеть мир —

Остров Таити, Париж и Памир…

Мужчина, распластавшийся по левую дамскую руку, приподнимает голову и подхватывает:

— Кук для вас в одну минуту

На корабле приготовит каюту,

Или прикажет подать самолёт,

Или верблюда за вами пришлёт.

Совместное декламирование смягчает напряжённую атмосферу, установившуюся между приятелями со времени ночного происшествия. «Ни слова — Даночке. Зачем волновать женщину?»

— Костик, чего ты беспрестанно крутишь головой? — озаботилась Дания Рафаэлевна.

— Ищу Марысю, — ответил за Костика дедушка.

— Это правда, Костик? — не отстаёт бабушка.

— П-а-авда…

— Не грусти, солнышко. У тебя есть фотки!

Белозерцев резко вскидывает подбородок, так что другу даже слышится хруст в позвонках.

— Паша, у тебя что-то болит? — шёпот жены над ухом звучит набатом.

— Нет-нет, разомлел на солнышке.

— Тогда, «бабайчик», выкупай, пожалуйста, Костика.

Мальчик откликается на предложение поплавать в бассейне с третьей дедушкиной попытки, когда Белозерцев прикасается к его по — девичьи округлому плечу. Даёт о себе знать предыдущая ночь.

Костик повозился в воде пару минут и с трудом вскарабкался на бортик.

«Как маленький старичок!»

Временами на Павла Петровича накатывало ощущение безнадёги: они пытаются из мраморной глыбы одной… пилкой для ногтей выточить статую. В ответ на его сетования супруга отвечала: «Тебе надо выточить две статуи — себя и внука!»

— Вам не кажется, что главный менеджер пренебрегает мудростью предков? — изрекает Дания Рафаэлевна.

— Какой же? — интересуется муж, привычный к неожиданным поворотам жениных мыслей.

— Два граната в одной руке не удержишь! — чеканит Дания Рафаэлевна. — Это ваше крылатое выражение, Владимир Николаевич! — Профессору-арабисту адресована кокетливая улыбка. А его брови ползут вверх, выражая галантное недоумение. На него и льётся поток сознания:

— Изворотливости мужику не занимать — справится и с двумя… Абдель — араб. И этим всё сказано.

— Что именно? — попытался придать разговору конкретики Садовой.

Дания Рафаэлевна с ответом замешкалась, и на выручку супруге поспешил Павел Петрович:

— А то, что даже в Коране у них превозносятся хитрость и коварство.

При этих словах профессор-арабист неодобрительно касается бритого подбородка.

— Что за манера вырывать слова из контекста! Полностью аят 3:47 звучит так: «И хитрили они, и хитрил Аллах, но Аллах — лучший из хитрецов!»

Супруги переглядываются.

— А в чём разница? — контратаку муж берёт на себя.

— А в том, что Всевышний не остаётся безучастен, когда люди пытаются лукавить с Ним. Он отвечает тем же. Кстати, Иегова в Ветхом Завете применял ту же тактику к евреям — сводным братьям арабов.

Однако изложить суть политики Бога Израиля в отношении грешников Садовому не удалось.

— Аэробика! — раздался голос Алена. Первой откликнулась Дания.

Наблюдая, как ловко проделывает супруга предлагаемые аниматором упражнения, Павел Петрович преисполнился гордостью: хороша! И правда. Судя по порхающей фигурке, земное притяжение не в полную силу действовало на 155 сантиметров её роста.

На секунду его внимание отвлекли юные арабки, вылезшие из бассейна и прошлёпавшие мимо.

«Маленькие влажные следочки».

Волосяные луковицы Белозерцева оживают.

Чтобы отвлечься, он фокусирует взгляд на верхушке пальмы. Её плавные движения возвращают умиротворение. Зрачки движутся по коричневому мохнатому стволу, оттуда к лужайке. И вот финиш. Бортик бассейна, откуда оставленная девочками-арабками цепочка следов тянулась к навесу.

Проклюнувшая из волосяных луковиц растительность устремилась вверх, причиняя невыносимую почесуху. Усмиряя её, Павел Петрович снял панаму-афганку. Перед внутренним взглядом зажёгся экран. И он разглядел точно такие же отпечатки. Одни побольше. Другие поменьше. Они шли от бассейна… в котором плавало тело, и пропадали у дорожки, огибавшей двухэтажный домик с увенчанными арками лоджиями. По всему выходило, что перед тем как у бассейна возник он, там побывали купальщики. Или купальщицы. Один — ребёнок. А второй — женщина, при чём молодая: форма ступни ещё не растоптана, не деформирована.

Меж тем растительность — фантом достигает стадии колошения. Чтобы отвлечься, он проводит ладонью по макушке и переваливается на живот. Вытянув руку, подцепляет женину обновку и измеряет длину старинным способом — растопырив указательный и большой палец. Лицо его принимает озадаченное выражение.

ТЕРРИТОРИЯ «ПАРАДИЗА»

Обед главного менеджера начинался после общей трапезы, когда кухонные работники приступали к мойке посуды. Эти полчаса наслаждения едой не должны омрачаться заботами. Непреложное правило, которое редко нарушалось. Но после суматошной ночи всё пошло наперекосяк. Абдель гонял по тарелке кусочки любимого блюда, не ощущая вкуса, а в его голове звучал монолог старшего брата из их последней беседы: «Нынешний турист приезжает на нашу родину, чтобы пить алкоголь и предаваться блуду. Это неправильно. Турист должен получать пользу от всего — от благодатного климата, древней культуры, наших традиций. А продажу спиртных напитков надо запретить. Пусть пьют дома. Жизнь доказала: что вредно по Корану, вредно по науке. И мы должны давать туристам советы — что пагубно, что нет. Конечно, все мы дети Адама и Евы. Но не все разумны. Туриста следует вразумлять…»