Мокруха.exe - [90]

– Господи, что происходит? – прошептала она, надевая ветровку. Засунув игловик в карман куртки, она вышла из квартиры и спустилась вниз.

Человек на скамейке заметил ее сразу же, словно ждал.

Увидев, что она идет к нему, он поднялся и, сильно хромая, двинулся по боковой обсаженной деревьями дорожке. Делла быстро нагнала его и пошла рядом.

– Кто вы такой?

– Догадайтесь сами.

Этого было достаточно, чтобы она все поняла. Ну конечно же. Они так и не нашли тело Буббы.

– Так ты…

– Совершенно верно, бабушка. Я – Бубба.

– Господи. Бубба. Ты рассказал Илей?

– Нет, но, мне кажется, она сама догадалась. Да и что тут гадать? Я позвонил ей, когда узнал, что у Вилли дела плохи.

Способ, как его вытащить, я придумал, но мне нужна помощь.

Мимо них с шумом пронесся автобус. Вдоль улицы дул мокрый и пронизывающий мартовский ветер.

– Но у Илей ты не стал просить помощи?

– За ней постоянно следят. Мне нужна цефапленка, над которой Вилли работал перед самым арестом. Пленка находится у Вилли дома. Желательно получить оригинал. Я уже видел эту пленку в «Ля Мираж», но мне нужно просмотреть ее еще раз.

– И что же записано на этой пленке?

– Ты поможешь мне или нет? – Голос у Буббы был резким и напряженным, он не переставал опасливо озираться по сторонам. – Откровенно говоря, мне не нравишься ни ты, Делла, ни вообще люди. Они убили всех, кого я любил, ранили меня, отстрелили мне мошонку, а потом охотились на меня, как на…

– У тебя.., тебе отстрелили…

– Вот именно, бабушка, так что насчет того, что я могу наброситься на тебя, можешь не волноваться. Когда мне только-только сравнялось тринадцать, они загнали меня на свалку. Я знал, что есть человека нехорошо, но…

Яркий свет уличных фонарей остался далеко позади. Бубба остановился и заглянул Делле в лицо. В призрачном сиянии далеких огней одутловатость его щек скрадывалась. Его рот был напряжен и сжат в узкую полоску, а маленький острый нос по-мальчишечьи вздернут.

– Ты поможешь мне?

– Да, – ответила Делла, которой ничего другого не оставалось. – Я помогу тебе. Куда мне отнести пленку?

– Отдашь ее одному из черных стюардов на «Красотке Луисвилля». Я сейчас живу там, Красотка согласилась меня спрятать. Думаю, Вилли говорил тебе, что Красотка – это боппер, сто-гигафлоп. Я хочу взломать азимовский код Красотки, и это мне уже почти удалось, не хватает только кое-чего главного, что, как мне кажется, должно иметься на пленке Вилли. Один раз я уже видел эту пленку, но тогда у меня не хватило времени хорошенько подумать.

В квартале от них на улицу вывернула машина; Бубба вздрогнул – ему явно не терпелось скорее уйти.

– Договорились?

– Да, – ответила Делла и ободряюще пожала Буббе руку, Тот дернулся и отпрянул от нее. Автомобиль проехал мимо, осветив их фарами, и они снова оказались в темноте, где единственным звуком, нарушающим тишину, был свист холодного ветра в голых сучьях деревьев-скелетов.

Делла улыбнулась Буббе, вдруг вспомнив о своих прогулках с пятидневным Мэнчайлом. Бедняга.

– И знаешь что, Бубба, по-моему, нет ничего страшного в том, что ты съел этого Доана – не стоит так убиваться. Из того, что я видела о его семье, я поняла, что он был полный ноль и дрянь-человечишко. Твой отец тоже был довольно оригинален в выборе пищи – однажды он съел нашего пса, Броузера.

Делла сухо рассмеялась.

– Ему тогда было двенадцать, а я прогнала его.

По губам Буббы скользнула тень улыбки.

– Ничего, бабушка Делл, мы знаем, как выживать. Спасибо тебе за все. Возьми пленку и отнеси ее Бэну: так зовут одного из стюардов на «Красотке». Если все получится, мы сумеем вытащить Вилли из тюрьмы.

В отдалении мелькнули фары другого автомобиля. Бубба приложил указательный палец к губам и уху, как при первой встрече, повернулся и, не оглядываясь, двинулся вниз по улице.

Прошагав полквартала, он свернул в переулок, бросив последний взгляд на Деллу, которая стояла и смотрела ему вслед.

Ключи от машины были у нее в кармане и спуститься в гараж и взять свою машину, старенький «паскаль-турбо», она смогла не заходя домой. Проехав до конца Восточной Парковой улицы, она свернула в переулок к дому тети Илей и дяди Колина.

На противоположной стороне улицы напротив их дверей дежурила полицейская машина и несколько репортеров, но Делле удалось проскочить на своем «паскале» мимо и взбежать по ступенькам прежде, чем они атаковали ее со своими вопросами. Тетя Илей открыла дверь, как только она нажала кнопку звонка.

– Делла!

Худощавая Илей по-прежнему казалась несгибаемой, хотя от горя на ее лице прибавилось морщинок. Проводив Деллу в гостиную, она предложила ей чашку чая и принялась говорить, не переставая теребить крупные шарики своих тяжелых бус. Руки тети Илей заметно дрожали.

– Боюсь, Делла, что здесь полно подслушивающих устройств, поэтому нужно говорить осторожно, хотя, по сути дела, мне глубоко на все это плевать. Думаю, ты знаешь, что судья Ливайс Картер широко известен как тупой ненавистник всего связанного с бопперами. Он приговорит моего Вилли к смерти, я не сомневаюсь…

– Это.., это ужасно. Господи, мне жаль, что все так получилось. Но…

– Прости меня, Делла, я с тобой так грубо разговаривала, прости. Но ведь ты бросила нас, уехала, словно тебе больше дела до нас нет, но ты тоже переживаешь, я это теперь вижу и понимаю, что не должна была так говорить. Я помню, молоденькой девушкой ты была такая хорошая и добрая, Вилли просто души в тебе не чаял. Все так пошло наперекосяк…