Мокрая вода - [47]
– Воспитательный процесс – дело непрерывное! – изрёк Витёк.
Выпили по рюмке коньяка. Инесса пригубила и поставила рюмку на стол. Витёк пошёл показывать ей, где находятся ванная, туалет.
Зашумела вода. Сквозь шум было слышно – напевает какую-то песенку.
– И что я так напряжённо про неё думаю? Блюду нравственность? Ей это не надо, а тебе – тем более! – мысленно урезонил себя Боб.
– Ну, как «рыбка»? – спросил Витёк, блестя глазами.
Боб неопределённо пожал плечами. Устраивать дуэль за «право первой ночи»?
– Да ты ревнуешь, что ли? – Витёк удивлённо захихикал. Потом повёл Боба в большую комнату, приподнял сиденье дивана, там лежали постельные принадлежности.
Боб стал отговариваться: до дома – рукой подать.
– Спать здесь будешь! Всё! Однозначно! – отрезал Витёк. – Мы в ответе за тех, кому наливаем! Чуешь? По этой фразе плачет гранит! Не дай бог, не дойдёшь до своей яранги – я себя никогда, слышишь, Боб, – НИКОДА не прощу! Север меня правильно воспитал!
Боб понял, что спорить бесполезно. Витёк ушёл, прикрыл за собой аккуратно дверь.
Боб кинул подушку, вынутую из чрева дивана, включил бра. Подошёл к «стенке».
Отыскал подарок Витька – «Избранное», Н.В.Гоголь. Полистал, «Мёртвые души».
… «Везде поперёк, каким бы ни было печалям, из которых плетётся жизнь наша, весело промчится блистающая радость, как иногда блестящий экипаж с золотой упряжью, картинными конями и сверкающим блеском стёкол вдруг неожиданно пронесётся мимо какой-нибудь заглохнувшей бедной деревушки, не видавшей ничего, кроме сельской телеги, и долго мужики стоят, зевая, с открытыми ртами, не надевая шапок, хотя давно уже унёсся и пропал из виду дивный экипаж. Так и блондинка тоже вдруг совершенно неожиданным образом показалась в нашей повести и так же скрылась.
Попадись на ту пору вместо Чичикова какой-нибудь двадцатилетний юноша, гусар ли он, студент ли он, или просто только что начавший жизненное поприще, – и боже! чего бы не проснулось, не зашевелилось, не заговорило в нём! Долго бы стоял он бесчувственно на одном месте, вперивши бессмысленно очи в даль, позабыв и дорогу, и все ожидающие впереди выговоры, и распеканья за промедление, позабыв и себя, и службу, и мир, и всё, что ни есть в мире».
Чистый, прозрачный язык завораживал. Боб словно пообщался с собеседником, который разъяснил что-то важное, но не занудно и назидательно, а играючи, шутя, как бы между прочим.
И ты себя уважаешь за то, что понял, и чтение из тихого «монолога книжки» становится душевным диалогом.
За дверью комнаты в квартире шла своя «жизнь». Боб не замечал времени.
Пришёл Витёк, расслабленный, умиротворённый.
– Отстрелялся! – доложил он слегка усталым голосом, блестя мордой от удовольствия. – Чё не спишь? – Книжку развернул обложкой, посмотрел. – Ну, ты, конкретно на классику «запал»! Подсел, можно сказать! Акунина почитай! Гришковца, Веллера. Или этого…Коэлью. Все от них щас тащатся!
– Не хочу. Подожду леть пять, может, десять!
– Когда умрут, как Гоголь?
– Пусть живут, как Гоголь – двести лет! Не дорос я до живущих «классиков» и не нравится мне бежать в толпе, куда все ломятся!
– Слышу голос не мальчика, но мужа! Ты это… всё так же меня ревнуешь? – спросил вдруг Витёк.
– С ума сошёл!
В ванной шумела вода, потом перестала. Свет мелькнул через «морозные» стёкла двери. Витёк легко подхватился:
– Спокойной ночи, громадяне! Приятных сновидений!
Боб отложил книгу.
– Далеко нам всем до Гоголя! – Уснул без сновидений, как рудокоп после смены в забое.
Проснулся от аромата свежих гренок, звяканья посуды на кухне. Чего-то давно ушедшего, слегка подзабытого, домашнего. Потянулся. Похмелья не было. Голова ясная. Вчерашнее приключение вспоминалось без сожаления. Увидел книгу у дивана, на ковре. Улыбнулся, но стало грустно.
– Наверное, возрастное, – вспомнил Боб цитату Витька, – пройдёт с годами! Тьфу!
Вот зараза – Витёк! Ну до чего прилипчив!
Прокрался в ванную. Умылся, глянул в зеркало.
На кухне. Инесса в полном наряде и макияже, складывала свежие румяные тосты. Сыр и колбаса нарезаны и красиво уложены в большую тарелку, чашки расставлены, чайник дымится.
– Доброе утро!
– Бодрое!
– А где…?
– Предводитель северных команчей, командор северных территорий? – засмеялась она, скрадывая неловкость, стыдясь малознакомого мужчины, который знал про неё чуточку больше чем надо. – Знатный оленевод Семён Ойтырген?
В коридоре послышался шум. Дверь на кухню широко распахнулась. Женщина лет сорока, в светлой курточке, в брючках цвета кофе с молоком. Полноватая, лицо большое, круглое. Глаза как шляпки шурупов. Зыркнула. Лицо враз посуровело, неприступное сделалось, к шуткам не располагающее.
За спиной Витёк в полосатом махровом халате, волосы на голове мокрые, зализаны расчёской, показывал левой рукой – молчите! Не дайте погибнуть!
В правой руке – полная сумка снеди.
– Знакомьтесь! Солнышко моё раннее. Тома! Жена единоутробная! – почему-то добавил он странно прозвучавшее слово. – Это Борис, помнишь? «Десятый Б». Заглянул вчерась на огонёк. С подругой
Небольшую фирму в Москве преследуют неудачи, долги, неприятности в быту и на работе растут, как снежный ком. Впереди – банкротство. Два гастарбайтера из Риги предпринимают героические усилия, чтобы с честью выйти из непростой ситуации. Но не всё так плохо: «Думайте позитивно»…Замечательный образец почти забытого сегодня жанра «производственного романа».
Валерий Петков с мая по июль 1986 года, в качестве заместителя командира роты радиационно-химической разведки работал в Чёрной зоне ЧАЭС.Редкое сочетание достоверности и художественности одновременно можно считать большой удачей автора.Эта книга о первых, самых трагических днях и неделях после катастрофы на Чернобыльской АЭС.О подвиге и предательстве, преступной халатности и благородном самопожертвовании, о верности и вероломстве, о любви и Боге.
Их имена и фамилии переведены с кириллицы на латиницу по правилам транскрипции этой страны. Но уже нет отчества, хотя Отечество, которое рядом, греет душу воспоминаниями и навевает грусть нереальностью возвращения. И когда приходят они к чиновникам, первое, что у них спрашивают, персональный код.Цифры с датой рождения, номером в реестре с ними навсегда, незримой татуировкой на левом запястье.Таковы правила страны, в которой оказались они по разным причинам. Их много, стариков.Дети разъехались в благополучные страны и уже вряд ли вернутся, потому что там родились внуки этих стариков.
Роман «Старая ветошь» и повесть «Веничек» объединены общей темой: серая, невзрачная жизнь, череда неприметных дней и заботы о хлебе насущном, однажды прерываются светлым поступком, и тогда человек возвышается над суетой открывается с неожиданной стороны, проявляет лучшие качества.И ещё: если всерьёз думать о любви, обязательно придёшь к Богу.Пожалуй, на сегодня это самая грустная книга Валерий Петкова.
Однажды приходим в этот мир. На всю жизнь нам завязывают пуповину и помогают войти в новое измерение. И мы не вольны в самом этом факте, выборе родителей, времени, места, страны своего рождения.Мы такие все разные. У каждого своя дорога, но нас объединяет одно важное обстоятельство – все мы родом из детства. И, жизнь такая короткая, что детство не успевает по-настоящему закончиться. И да пребудет подольше нас – детство, удивительная пора душевной чистоты и радостного любопытства, пока мы есть на этой Планете.
Мы накапливаем жизненный опыт, и – однажды, с удивлением задаём себе многочисленные вопросы: почему случилось именно так, а не иначе? Как получилось, что не успели расспросить самых близких людей о событиях, сформировавших нас, повлиявших на всю дальнейшую жизнь – пока они были рядом и ушли в мир иной? И вместе с утратой, этих людей, какие-то ячейки памяти оказались стёртыми, а какие-то утеряны, невосполнимо и уже ничего с этим не поделать.Горькое разочарование.Не вернуть вспять реку Времени.Может быть, есть некий – «Код возврата» и можно его найти?
Роман «Нечаев вернулся», опубликованный в 1987 году, после громкого теракта организации «Прямое действие», стал во Франции событием, что и выразил в газете «Фигаро» критик Андре Бренкур: «Мы переживаем это „действие“ вместе с героями самой черной из серий, воображая, будто волей автора перенеслись в какой-то фантастический мир, пока вдруг не становится ясно, что это мир, в котором мы живем».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Вагонная подушка! Сколько слышала она, сколько слез впитала, сколько раз ее кусали от отчаяния, она утешила в дальней дороге не одну буйную голову, она слышала много признаний и немало горьких слез приняла в себя длинными ночами…»Валерий Зеленогорский обладает уникальным даром рассказчика. В своих поразительных и в то же время обыденных жизненных историях ему удается соединить парадоксальное: цинизм и сострадание.Чтение его новой книги похоже на беседу со старым другом у теплого очага, с рюмкой хорошего коньяка в руках.И пусть весь мир отдохнет и позавидует!
«Амариллис день и ночь» увлекает читателя на поиски сокровенных истоков любви, в волшебное странствие по дорогам грез и воспоминаний. Преуспевающий лондонский художник Питер Диггс погружается в сновидения и тайную жизнь Амариллис – загадочной и прекрасной женщины, которая неким необъяснимым образом связана с трагедией, выпавшей на его долю в далеком прошлом. Пытаясь разобраться в складывающихся между ними странных отношениях, Питер все больше запутывается в хитросплетениях снов и яви, пока наконец любовь не придает ему силы «пройти сквозь себя самого» и обрести себя в душе возлюбленной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Горькая и смешная история, которую рассказывает Марина Левицкая, — не просто семейная сага украинских иммигрантов в Англии. Это история Украины и всей Европы, переживших кошмары XX века, история человека и человечества. И конечно же — краткая история тракторов. По-украински. Книга, о которой не только говорят, но и спорят. «Через два года после смерти моей мамы отец влюбился в шикарную украинскую блондинку-разведенку. Ему было восемьдесят четыре, ей — тридцать шесть. Она взорвала нашу жизнь, словно пушистая розовая граната, взболтав мутную воду, вытолкнув на поверхность осевшие на дно воспоминания и наподдав под зад нашим семейным призракам.