Мокрая вода - [22]

Шрифт
Интервал

Ну? Чем не тематическая экскурсия?

Вот тут – у меня, – он полез за пазуху, достал брелок на чёрном шнурке, – флэшка на четыре гига: – под завязку разными проектами забита. Десять тыщ страниц формата «А-четыре»!

Поезда проносились в обе стороны. Временами Боб ничего не слышал. Однако жаркая речь Митяя, быстрая, складная, держала его на месте.

– Ты же – наш, из метровских. Надо возглавить НЭП – новую эксплуатацию пути!

Программа – лет на восемь! С реальным, нехилым заработком! Подумай, старичок! Дело – говорю! Ну не закапывать же бездарно твой опыт в слесарях. Он будет сполна востребован! Бывай! До встречи!

Руку с мячиком сжал, поднял в приветствии – «Но па шарам»!

Встал, завернул за угол, на лестницу. Растворился в толпе.

И показалось Бобу, что это он тогда, в окно кабины постучался.

Было или не было? Только треск в ушах. Словно кто-то рядом плеер слушает.

Что же это?

Митяй

Митяй родился хилым, с явными признаками недоношенности. Пяточки норовил вместе соединить. Сказался дефицит кислорода: специфика работы будущей мамы. Хоть и жалели её, позже в легкотрудницы перевели.

Прогнозы, что пацан своё нагонит, – не оправдались. К четырём месяцам стало ясно – не добирает. Вскоре закончилось молоко у мамки. Считай, что и не было. Перешли на заменители. Злобным цветом пожара расцвела на тельце аллергия.

Лежал он в пелёнках, тихий, молчаливый, морщинистый «старичок». Словно прислушивался к чему, или ждал какого-то особенного сигнала. Даже не гукал. Силы берёг.

Врач приходила, старушка белоголовая, коротко стриженная. Выписывала какие-то лекарства. Целую полку уставили пузырьками, косые рецепты торчат сбоку, под этикетки подсунутые.

Отец мотался, доставал что предписано. Всё было по блату.

Мамка только тихо плакала, а отец ходил мрачный. Выпьет полстакана водки, и курит весь вечер в коридоре общажном, у радиатора отопления.

Тревога поселилась в семье.

Невыспавшиеся. Оглушённые. Какая, там – радостная суета!

Вызвали из деревни тётку, двоюродную сестру отца, набожную Акулину. По-простому называли её – тетя Киля.

Небольшого роста. Крепкая, ладная, на толстых ногах. Ухватистая в работе. Глаза лучистые, небесной синевы, по-детски распахнутые. Настоящая деревенская женщина. В тёмном, одета аккуратно. Глянула на Митяя и заплакала, добрая душа. Раскачивается, глаза кончиком косынки утирает:

– Господи, прости – люди твоя! В чём душа жива! Крестили? Спасать надо ребёночка!

– Да – всё никак. Мы же – в комсомоле! – ответил отец. Отвернулся досадливо.

– Обезумли! Надо же! Метрон! Трамваем бы ещё обозвали! – ругалась тётка.

И увезла с собой в деревню. А там – своих детишек – четверо. Три сына и дочь.

Первым делом окрестила. Батюшка едва не выронил, из купели приподнимая, ждал, когда водица с синеватой, морскатой попки соскользнёт. А после сказал:

– Хитрован будет. С мыслями – потаёнными. Не по возрасту, – в нём – сурёз. Будто годов семьдесят, не ме́не! Другой бы изорался, а этот – молчок!

Потом договорилась она с соседкой, молодайкой, кормящей дочку, что будет и его прикармливать. Молока-то, как у бурёнки справной. Тока – дои́, успевай. Деревня! Не городские – гончие поджарые, с вешалки спрыгнули!

А перед этим к своей груди тихонько приложила, пока никто не видит. Снова себя мамочкой почувствовать. И чтобы контакт был с ребёночком – настоящий. Примета такая.

Вечерами же – в тёплый навоз лошадиный его до головёнки закутывала. Лошадь животное чистое, на овсе вскормленное, от него только польза. Такие вот «процедуры-ванночки». После в отваре чистотела ополаскивала. Аж кожа скрипит, когда вытирала, тряпицей льняной оборачивала, самотканой, чтобы тельце дышало. Уложит на грудь большую, как в люльку, с улыбкой всё – в радость, дело-то знакомое, привычное, и душа заходилась, словно свой первенец вернулся. Видать, соскучилась, давно, не нянькала, а внуков ещё надо дождаться. Выпускать неохота, Митяй спит уже, а она всё ходит в большой комнате, напевает про волков злых, но не страшных, лисиц хитрых, но не злых, вечных страдальцев зайчишек, ворона мудрого, немногословного, конягу-труженика.

Митяй повеселел. Мамка его звонила часто – всё расспрашивала. Благо у тётки почта – через шоссейку перейти. Тут же было доложено, что дело пошло на поправку.

Прилетела мамка, гостинцы привезла тётке, еле чемодан допёрла. Взяла Митяя на руки, а он вдруг – как пукнет, аж сам вздрогнул от неожиданности.

– Эк, дёрнул! – обрадовалась тетка. – Как его забирает! Щас улетит на ракете!

Развернули его, он ножками дрыгает, как на велосипеде. Глаза весёлые, пропала из них голодная дрёма. Песни поёт на своём собственном языке.

– Ты погляди, – искренне радовалась тётка, показывая складки на локотках, – перевязочки какие! А щёки-то – головёнка раскачивается! От мы его, козьим-то молочком поправим! – Лбом – круглым, большим, белым от косынки – забодала, запричитала:

– Дубки, дубки…

Засмеялся Митяй заливисто, с удовольствием, аж слюнка прозрачная изо рта пролилась на сторону. А мамка ещё громче засмеялась и забрала с собой в Москву.

Когда Митяй подрос, решили отдать его в круглосуточный садик. Походил он некоторое время. Как-то два сорванца, дождались, когда он уснёт, взяли кружки и стали переливать воду из одной в другую. Терпеливо, долго переливали – прирождённые пакостники, хоть и малолетки.


Еще от автора Валерий Петков
Бегал заяц по болоту…

Небольшую фирму в Москве преследуют неудачи, долги, неприятности в быту и на работе растут, как снежный ком. Впереди – банкротство. Два гастарбайтера из Риги предпринимают героические усилия, чтобы с честью выйти из непростой ситуации. Но не всё так плохо: «Думайте позитивно»…Замечательный образец почти забытого сегодня жанра «производственного романа».


Хибакуша

Валерий Петков с мая по июль 1986 года, в качестве заместителя командира роты радиационно-химической разведки работал в Чёрной зоне ЧАЭС.Редкое сочетание достоверности и художественности одновременно можно считать большой удачей автора.Эта книга о первых, самых трагических днях и неделях после катастрофы на Чернобыльской АЭС.О подвиге и предательстве, преступной халатности и благородном самопожертвовании, о верности и вероломстве, о любви и Боге.


Оккупанты

Их имена и фамилии переведены с кириллицы на латиницу по правилам транскрипции этой страны. Но уже нет отчества, хотя Отечество, которое рядом, греет душу воспоминаниями и навевает грусть нереальностью возвращения. И когда приходят они к чиновникам, первое, что у них спрашивают, персональный код.Цифры с датой рождения, номером в реестре с ними навсегда, незримой татуировкой на левом запястье.Таковы правила страны, в которой оказались они по разным причинам. Их много, стариков.Дети разъехались в благополучные страны и уже вряд ли вернутся, потому что там родились внуки этих стариков.


Старая ветошь

Роман «Старая ветошь» и повесть «Веничек» объединены общей темой: серая, невзрачная жизнь, череда неприметных дней и заботы о хлебе насущном, однажды прерываются светлым поступком, и тогда человек возвышается над суетой открывается с неожиданной стороны, проявляет лучшие качества.И ещё: если всерьёз думать о любви, обязательно придёшь к Богу.Пожалуй, на сегодня это самая грустная книга Валерий Петкова.


Скользкая рыба детства

Однажды приходим в этот мир. На всю жизнь нам завязывают пуповину и помогают войти в новое измерение. И мы не вольны в самом этом факте, выборе родителей, времени, места, страны своего рождения.Мы такие все разные. У каждого своя дорога, но нас объединяет одно важное обстоятельство – все мы родом из детства. И, жизнь такая короткая, что детство не успевает по-настоящему закончиться. И да пребудет подольше нас – детство, удивительная пора душевной чистоты и радостного любопытства, пока мы есть на этой Планете.


Камертон (сборник)

Мы накапливаем жизненный опыт, и – однажды, с удивлением задаём себе многочисленные вопросы: почему случилось именно так, а не иначе? Как получилось, что не успели расспросить самых близких людей о событиях, сформировавших нас, повлиявших на всю дальнейшую жизнь – пока они были рядом и ушли в мир иной? И вместе с утратой, этих людей, какие-то ячейки памяти оказались стёртыми, а какие-то утеряны, невосполнимо и уже ничего с этим не поделать.Горькое разочарование.Не вернуть вспять реку Времени.Может быть, есть некий – «Код возврата» и можно его найти?


Рекомендуем почитать
Потомкам нашим не понять, что мы когда-то пережили

Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.


«Я, может быть, очень был бы рад умереть»

В основе первого романа лежит неожиданный вопрос: что же это за мир, где могильщик кончает с собой? Читатель следует за молодым рассказчиком, который хранит страшную тайну португальских колониальных войн в Африке. Молодой человек живет в португальской глубинке, такой же как везде, но теперь он может общаться с остальным миром через интернет. И он отправляется в очень личное, жестокое и комическое путешествие по невероятной с точки зрения статистики и психологии загадке Европы: уровню самоубийств в крупнейшем южном регионе Португалии, Алентежу.


Привет, офисный планктон!

«Привет, офисный планктон!» – ироничная и очень жизненная повесть о рабочих буднях сотрудников юридического отдела Корпорации «Делай то, что не делают другие!». Взаимоотношения коллег, ежедневные служебные проблемы и их решение любыми способами, смешные ситуации, невероятные совпадения, а также злоупотребление властью и закулисные интриги, – вот то, что происходит каждый день в офисных стенах, и куда автор приглашает вас заглянуть и почувствовать себя офисным клерком, проводящим большую часть жизни на работе.


Безутешная плоть

Уволившись с приевшейся работы, Тамбудзай поселилась в хостеле для молодежи, и перспективы, открывшиеся перед ней, крайне туманны. Она упорно пытается выстроить свою жизнь, однако за каждым следующим поворотом ее поджидают все новые неудачи и унижения. Что станется, когда суровая реальность возобладает над тем будущим, к которому она стремилась? Это роман о том, что бывает, когда все надежды терпят крах. Сквозь жизнь и стремления одной девушки Цици Дангарембга демонстрирует судьбу целой нации. Острая и пронзительная, эта книга об обществе, будущем и настоящих ударах судьбы. Роман, история которого началась еще в 1988 году, когда вышла первая часть этой условной трилогии, в 2020 году попал в шорт-лист Букеровской премии не просто так.


Кое-что по секрету

Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.


Сексуальная жизнь наших предков

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.