Прохладные струйки воды смывали с меня ночное напряжение, ароматические свечи затупляли мою разыгравшуюся фантазию, и я расслаблялась. Как же было приятно ощущать на себе прохладу, и успокаивающий шум воды.
Знаете, я с детства мечтала жить у моря. Когда–то моя мечта практически сбылась. Мне было тогда 12, и мой папа, приехав из очередной командировки, объявил, что хочет купить дом на пляже. Я была счастлива. Море, тихий шум прибоя, оживленные крики чаек, мягкий песок под ногами, все это было просто замечательно. Но у отца ничего не вышло, и мы вместо крутого домика у моря, остались в нашем «идеальном» доме, в «идеальном» городе, и все шло просто «Идеально».
Замотавшись в теплый халат, тихими шагами я направилась в комнату. Достав из шкафа свои излюбленные спортивные штаны и майку, я пошла вниз, на кухню.
Что мне нравилось в моем доме, так это то, что кухонные двери и вся стена были стеклянными. Сквозь окно я наблюдала за тем как из–за горизонта встает солнце. Его лучи, еще такие слабые, уже начинали окутывать землю. На улице оживала природа, птицы начинали свою привычную песню, а ветер, играя с опавшими листьями, пританцовывал под их мелодию.
Я наблюдала за этим оживлением с таким восторгом, что даже не заметила, как моя яичница начала гореть на плите. Я кинулась к подгоревшей еде, но спасти ее, увы, уже никто бы не смог.
— Ты решила спалить дом? — насмешливый тон Ангела немного вернул меня к реальности.
— Я просто… ну это… а там такое… И я… Ну, в общем, я засмотрелась, — с трудом выговорила я, все еще отвлекаясь на картину за окном.
— Правда замечательно? — кивнул головой он в сторону окна, в которое я минуту назад смотрела.
— Да… — вздохнула я. — Это просто чудесно!
— Знала бы ты, как это все выглядит в глазах вампира! Ты видишь все, до самых мелких деталей, и это я скажу тебе, очень даже впечатляет.
— Ох, наверное, это чудесно! — меня заинтриговал рассказ Ангела, но вампиром становиться я не хотела.
— Кстати ты замечательно выглядишь. Такая бодрая, не то, что я… — игриво проговорил парень.
— Да ну что ты, мой синяк уже проявился? — я совершенно забыла про удар, который нанес мне Стив. Даже когда я была в душе, я не взглянула на лицо.
— Ким, ты очень удивишься… — крикнул мне в след Ангел, когда я мчалась к зеркалу.
И в самом деле, я очень удивилась. На моей, еще вчера, опухшей щеке, не было ни следа от удара, легкий румянец украшал мое лицо, но опухлости и синяка не было!
— Какое чудо! — довольно выкрикнула я. — Ангел, ты видел? Ничего нет! Все пропало! — трогая свое лицо, пищала я от счастья.
— Да милая, видел! Это мой тебе подарок! — крикнул он из кухни, и до меня донесся вкусный запах.
— Ты что готовишь? — удивленно спросила я, заходя в кухню.
— Еще как! Ты просто с ума сойдешь, я действительно мастер в этом деле, — выхвалялся он.
— А что означало твое «Это мой подарок тебе»? — усаживаясь за стол, допрашивала я Ангела, занятого за плитой.
— В том вине, что я тебе вчера дал, было немного моей крови. Я бессмертен, и вот моя кровь излечила твою рану.
— Спасибо тебе, но больше так не делай. Хорошо? — смущенно попросила я его. Ему было свойственно пить кровь, а для меня это было странно.
— Я просто хотел тебе сделать приятно, — обижено надул он губы. Я подошла к раковине и стала мыть руки. Его обиженный вид меня позабавил.
— «На обиженных воду возят», — засмеялась я, и брызнула на него водой из–под крана.
— Ах, вот как ты! — смеясь, крикнул он, и стал тоже обливать меня водой из крана.
Мы резвились как дети. Когда мы были полностью мокрые, я схватила белое полотенца и замахала перед Ангелом. Это был знак, что я проиграла битву.
— Мы полностью мокрые. Какой ужас! — все еще хихикая, констатировала факт я.
— О да! Промокли до последней нитки.
— Слушай, давай я дам тебе отцовскую рубашку и брюки? Ты хоть в сухой одежде будешь?
— Ну, давай! И сама не забудь переодеться! — крикнул он мне вслед.
Я быстро забежала в спальню родителей и нашла рубашку, и брюки папы. Господи как же я за ним соскучилась!
Счастливая, и мокрая я спустилась вниз. Ангел стоял над автоответчиком, а его лицо было очень грустным. Когда я вошла, его выражение сменилось, словно он был животным, которого посадили в клетку, и оно отчаянно пытается выбраться из нее.
Увидев меня, он начал тараторить что–то невнятное, и я сразу поняла, что что–то произошло.
На автоответчике мигало одно сообщение. Я дотронулась до кнопки, и послышался голос мамы, кажется, она плакала.
" Камила, детка моя, через два дня я возвращаюсь домой. У меня ужасные новости. Твой отец… — ее голос оборвался, и она зарыдала. — Твой отец умер. У него остановилось сердце. Прошу тебя встреть меня в понедельник, в шесть в аэропорту. Люблю тебя, мама.»
После слов «твой отец умер…» я уже ничего не слышала. Ноги превратились в вату, и я стала опускаться, опускаться, опускаться пока меня не подхватил Ангел. Я рыдала, и била его кулаками в грудь. Мне было ужасно больно. Ну почему именно сейчас? За что меня так наказывают? Неужели я так провинилась перед Богом!
Ангел нежно гладил меня по волосам, и кажется, из его глаз тоже капали слезы. Я тогда была настолько убита горем, что просто этого не заметила.
