Мои воспоминания - [11]
Всю книгу он написал за три месяца. Рукопись до сих пор хранится у моего брата, написанная поразительным четким почерком. Прямо с этой рукописи, минуя машинописную копию, книга и набиралась тогда, в сорок третьем году в типографии Академии наук. Мои воспоминания — классический образец русской мемуарной литературы. Они написаны очень ясно, образно и живо. А теперь я сам пишу «Мои воспоминания». Жизнь деда была поразительной, он достиг высочайших военных и академических должностей в царской России, был идеологом создания русского флота после поражения в Русско-японской войне. Вскоре после революции ему предложили возглавить Морскую академию и воспитывать следующее поколение уже советских офицеров. Его ученики составили славу нашего военно-морского флота, сыгравшего такую важную роль во время Второй мировой войны. Недаром осенью сорок пятого года его хоронили по всем военно-морским обычаям и на лафете провезли через весь Ленинград от Академии наук к Волкову кладбищу. Я там был и хорошо это помню. А тогда, в Казани, темными военными вечерами он приходил к нам и читал свои только что написанные очерки прошлого.
В то время я очень увлекся астрономией. Летом мы жили на даче около университетской обсерватории имени Энгельгардта. Директором ее был Д. Я. Мартынов[18], профессор университета, он потом в Москве руководил Штернберговским астрономическим институтом. В обсерватории был небольшой телескоп для учебных и поисковых целей, так называемый кометоискатель, высокого качества немецкий инструмент для визуального ознакомления с небом. Он располагался в отдельной будке, и я мог сидеть там всю ночь и разглядывать небо — это было совершенно незабываемое впечатление. Я знал тогда созвездия, мог находить их, умел по координатам на карте определить, куда направить телескоп. Ничего нового в небе обнаружить не удалось, но практику я приобрел.
Сыновья П. Л. Капицы — Сергей и Андрей, проводили много времени в обсерватории. Младший Андрей был непоседа, бегал по лугам, по лесу, собирал плоды шиповника и т. п. Я его редко видел, зато с Сергеем я, несмотря на занятость, часто, а иногда подолгу беседовал. Он интересовался астрономией и спрашивал меня по отдельным вопросам так, что мне доставляло истинное удовольствие отвечать ему, выкладывая все, что знал. А ведь Сергею в ту пору было всего четырнадцать!
Казань. 1999. № 7–8. С. 52.
Отец подарил мне замечательные книги: два тома «Астрономии» Дж. Рессела[19], — классическое описание Солнечной системы и звезд. В читальном зале Физического института Академии наук была масса журналов, которые мне были вполне доступны. В это время в Казань приехал друг моего отца, очень известный ученый Иван Васильевич Обреимов[20], он работал тогда в Государственном оптическом институте (ГОИ), который был эвакуирован в Йошкар-Олу, недалеко от Казани. Я рассказал ему о своих планах построить телескоп, и он меня пригласил к себе. Там я познакомился с изобретателем телескопов — Дмитрием Дмитриевичем Максутовым[21].
Как раз тогда он разрабатывал свою систему телескопов[22], одно из самых замечательных изобретений в оптике. Система состоит из сферического зеркала и специальной линзы тоже со сферическими поверхностями, которые совместно создают очень хорошее изображение. Максутов подробно объяснил мне принципы своей системы, показал первый свой телескоп — очень компактную систему с высоким качеством изображения.
Интересно, как он ее изобрел: все началось с того, что он хотел сделать школьный телескоп. Но в основе такого телескопа обычно лежит сферическое зеркало и устройство с окуляром. Труба длиной полтора-два метра очень неудобна и, более того, она открыта. Это означает, что пыль и грязь попадают на поверхность отражающего зеркала. Максутов решил закрыть стеклом входное отверстие и приделать к нему отражатель ньютоновской системы. Он опасался, что стекло будет вносить аберрации, которые повлияют на работу сферического или параболического зеркала, но потом понял, что, наоборот, с помощью менисковой линзы можно эти аберрации исправить. Вот так работала мысль этого выдающегося человека. Я не сделал максутовского телескопа, но соорудил обычный с рефлектор диаметром семьдесят пять миллиметров.
7 июля 1943 года, Казань
Дорогой папа!!!
Как тебе известно, я поехал в Йошкар-Олу в ГОИ, где очень интересно провел время. Я был у Максутова, видел его телескоп и получил данные и указания для постройки такой трубы. Далее меня Иван Васильевич [Обреимов] водил в лабораторию Ил. Вас Гребенщикова, где я видел, как работают с его мазью. Гребенщиков спросил меня про стекло, из которого я делал свое зеркало, и сказал, что если мне надо будет, то я могу к нему обратиться, так как для телескопа Максутова требуется хорошее оптически чистое стекло. Я думаю, что я через Ивана Васильевича попрошу стекло. Если я собрался делать эту трубу, то мне необходим будет токарный станок для изделия до 150 мм диаметром, так как сами стекла будут иметь диаметр 100–125 мм. Также необходимы чашки для шлифования мениска, радиус кривизны которого — 108–120 мм.
