Мои вечера - [8]
Однажды сказал мне и Людмиле:
— Я многостаночник. В моём рабочем кабинете стоит пять столов у пяти окон. За каждым из них — своё дерево. Утром сажусь я за первый стол. Чтобы писать книгу о Чехове, мне надо видеть перед глазами пихту… Через час-другой перехожу за второй стол. За окном виднеется ёлочка… Значит, будет сказка. И так до обеда… Вот сейчас занялся переводом Уолта Уитмена.
— А он какое дерево потребовал?
Любил Корней Иванович разыгрывать комедии. Как-то девочка лет 18-ти принесла ему письмо от своей матери («кажется, где-то когда-то я с ней служил в каком-то учреждении»). Мать умоляла Корнея Ивановича написать письмо кинорежиссёру Герасимову, чтобы тот прослушал её дочь.
— Гм… гм… — озабоченно сказал Корней Иванович, — а как надо писать отчество Сергея Аполлинарьевича? Через два «п» или через два «л»? Или всё по одному? — Затем он попросил меня: — Соберите на террасе дома коллег, кого сможете. — И продолжил комедию: — Что вы нам прочитаете? — спросил он у бледнеющей, краснеющей, почти теряющей сознание девочки.
— Если можно… стихи поэта Сергея Острового.
— Не знаю такого, — отмахнулся Корней Иванович, — а как насчёт басни?
— Могу и басню.
Замирая, умирая, прочитала она басню Михалкова.
Корней Иванович сказал: «Пройдитесь до опушки, а мы здесь посоветуемся».
Она пошла.
— Разве ж это басня? — вопросил нас Корней Иванович.
— Но при чём девочка? Она читала выразительно.
— Бесталанно, — сказал Корней Иванович, — бездарно.
— Будьте справедливы! — взмолился я.
— Мне не на чем писать, — ещё продолжал клоунничать Чуковский.
Я побежал в свою комнату и принёс Корнею Ивановичу лист чистой бумаги, ручку. Чуковский позвал претендентку. Что-то написав, протянул ей записку:
— Вы нас потрясли.
А я был потрясён его лукавством, комедианством.
— Привет маме, — вслед счастливой девушке крикнул Корней Иванович, а нам тихо сказал: — Ей-богу, не знаю — кто она?
Много лет спустя у к тому времени ставшей довольно известной актрисы я спросил:
— Что же чародей тогда написал?
— «На Ваш суд, — ответила она. — А я, Сергей Аполлинарьевич, ничего в этом не понимаю. Правда, коллеги мои за абитуриентку горой стали».
Автор книги «Старик Хоттабыч» Лазарь Лагин однажды спросил:
— Как вы думаете, Борис Васильевич, сколько рецензий было в прессе на эту мою книгу?
В руках он держал её, только что получил из Персии (Ирана).
— Ну, сто, сто двадцать…
— Представьте, одна, да и ту написал мой ученик.
— Не верю!
— Придётся поверить. До Великой Отечественной войны стали печатать «старика» в «Пионерской правде». Отрывков восемь напечатали и «прихлопнули». Без объяснений. Уже после войны встречает меня редактор, говорит:
— «А ведь я вас в знаменитости вывел!».
— «Но вы запретили!».
Он поднял глаза к небу: «Бывают обстоятельства сильнее нас».
Слышал я, что Алексей Толстой страстный коллекционер старинных икон. А мне как раз одна семнадцатого века подвернулась. Ну, думаю, счастье подвалило. Повёз Толстому. Вышел он ко мне в коридор в турецком халате, посмотрел. Поцокал восхищённо языком.
— «Сколько?» — спрашивает. Я возьми и заломи цену несусветную, прямо сволочную. Ни слова в ответ Алексей Николаевич не сказал, только насупился, ноздри презрительно раздулись. Взял икону и понес её куда-то во внутренние покои. А через несколько минут служанка мне выносит на подносе заломленную сумму и… рюмку водки.
Выход в свет в Москве «Алых погон» был для моих коллег по НСВУ полной неожиданностью. Так, капитан Глущук, похожий на Наполеона, сказал на плацу:
— Согласитесь, товарищ капитан, что если бы любой из нас имел столько же свободного времени, сколько вы, он бы тоже написал и не хуже вас.
Училищное начальство стало усиленно отправлять меня в ночные наряды на пищеблок (на кухню) — знай сверчок свой шесток.
В Ростове проходило совещание политработников СКВО. Полковник из Москвы, обращаясь к собравшимся и желая их повеселить, сказал:
— А знаете вы, чем занимаются офицеры НСВУ от безделья? — Он сделал паузу: — Книги пишут!
В ответ раздалось подхалимское «хи-хи-хи».
Узнав об этом, я решил оставить военную службу, хотя мне только что присвоили звание «майор» (в 1950 году). Написал рапорт: «В связи с желанием серьёзно заняться литературной работой…»
Вызывает меня в Москву генерал УВУЗа (Управление военно-учебных заведений) Василий Иванович Морозов — высокий, интеллигентный, с тёмно-седыми усиками.
— Товарищ майор! — говорит он не без горечи. — Мы, старики, уходим и уходим в отставку. Кто же вместо нас служить в армии будет? Я вам могу предложить две должности: либо быть при мне референтом по инспектированию особо важных специальных учебных заведений, либо стать редактором военно-педагогического сборника. Дадим вам в Москве двухкомнатную квартиру…
— Предложения ваши, товарищ генерал, очень лестны, но всё же мне хотелось бы уйти на серьёзную литературную работу…
Посуровел генерал и отправил меня на переговоры к начальнику отдела кадров Главпура генерал-полковнику Коровину — массивному мужчине с тремя складками на затылке и стрижкой «ёжиком». Дело в том, что к этому времени генералу Коровину написал письмо Ал. Фадеев с просьбой СП СССР отпустить меня на «вольные хлеба».
Повесть «Алые погоны» написана преподавателем Новочеркасского Суворовского военного училища. В ней рассказывается о первых годах работы училища, о судьбах его воспитанников, о формировании характера и воспитании мужественных молодых воинов.Повесть в дальнейшем была переработана в роман-трилогию: «Начало пути», «Зрелость», «Дружба продолжается».В 1954 г. по книге был поставлен фильм «Честь товарища», в 1980 г. вышел 3-серийный телефильм «Алые погоны».Повесть была написана в 1948 — 1954 г.г. Здесь представлена ранняя ее версия, вышедшая в 1948 году в Ростовском книжном издательстве.
В повести «Тимофей с Холопьей улицы» рассказывается о жизни простых людей Новгорода в XIII веке.
Историческая повесть «Ханский ярлык» рассказывает о московском князе Иване Калите, которому удалось получить ярлык в Золотой Орде и тем усилить свое княжество.
Роман «Плевенские редуты» дает широкую картину освобождения Болгарии от многовекового турецкого ига (война 1877–1878 гг.).Среди главных героев романа — художник Верещагин, генералы Столетов, Скобелев, Драгомиров, Тотлебен, разведчик Фаврикодоров, донские казаки, болгарские ополченцы, русские солдаты.Роман помогает понять истоки дружбы между Болгарией и Россией, ее нерушимую прочность.
«Град за лукоморьем» – вторая повесть о Евсее Бовкуне (начало – в повести «Соляной шлях»).Вместе с главным героем, вслед за чумацким обозом, читатель пройдет в Крым за солью нетронутой плугом девственной степью, станет свидетелем жестоких схваток половцев с русскими людьми... Увлекательное это будет путешествие! С большим искусством, достоверно и в полном соответствии с исторической правдой автор вплетает в судьбу независимого и гордого Евсея Бовкуна возникновение первых русских поселений в диком, но вольном тогда Подонье.
В книгу включены две исторические повести: «Тимофей с Холопьей улицы» — о жизни простых людей Новгорода в XIII веке, «Ханский ярлык» — о московском князе Иване Калите, которому удалось получить ярлык в Золотой Орде и тем усилить свое княжество. Издается к 60-летию автора.
Русского писателя Александра Грина (1880–1932) называют «рыцарем мечты». О том, что в человеке живет неистребимая потребность в мечте и воплощении этой мечты повествуют его лучшие произведения – «Алые паруса», «Бегущая по волнам», «Блистающий мир». Александр Гриневский (это настоящая фамилия писателя) долго искал себя: был матросом на пароходе, лесорубом, золотоискателем, театральным переписчиком, служил в армии, занимался революционной деятельностью. Был сослан, но бежал и, возвратившись в Петербург под чужим именем, занялся литературной деятельностью.
«Жизнь моя, очень подвижная и разнообразная, как благодаря случайностям, так и вследствие врожденного желания постоянно видеть все новое и новое, протекла среди таких различных обстановок и такого множества разнообразных людей, что отрывки из моих воспоминаний могут заинтересовать читателя…».
Творчество Исаака Бабеля притягивает пристальное внимание не одного поколения специалистов. Лаконичные фразы произведений, за которыми стоят часы, а порой и дни титанической работы автора, их эмоциональность и драматизм до сих пор тревожат сердца и умы читателей. В своей уникальной работе исследователь Давид Розенсон рассматривает феномен личности Бабеля и его альтер-эго Лютова. Где заканчивается бабелевский дневник двадцатых годов и начинаются рассказы его персонажа Кирилла Лютова? Автобиографично ли творчество писателя? Как проявляется в его мировоззрении и работах еврейская тема, ее образность и символика? Кроме того, впервые на русском языке здесь представлен и проанализирован материал по следующим темам: как воспринимали Бабеля его современники в Палестине; что писала о нем в 20-х—30-х годах XX века ивритоязычная пресса; какое влияние оказал Исаак Бабель на современную израильскую литературу.
Туве Янссон — не только мама Муми-тролля, но и автор множества картин и иллюстраций, повестей и рассказов, песен и сценариев. Ее книги читают во всем мире, более чем на сорока языках. Туула Карьялайнен провела огромную исследовательскую работу и написала удивительную, прекрасно иллюстрированную биографию, в которой длинная и яркая жизнь Туве Янссон вплетена в историю XX века. Проведя огромную исследовательскую работу, Туула Карьялайнен написала большую и очень интересную книгу обо всем и обо всех, кого Туве Янссон любила в своей жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В ноябре 1917 года солдаты избрали Александра Тодорского командиром корпуса. Через год, находясь на партийной и советской работе в родном Весьегонске, он написал книгу «Год – с винтовкой и плугом», получившую высокую оценку В. И. Ленина. Яркой страницей в биографию Тодорского вошла гражданская война. Вступив в 1919 году добровольцем в Красную Армию, он участвует в разгроме деникинцев на Дону, командует бригадой, разбившей антисоветские банды в Азербайджане, помогает положить конец дашнакской авантюре в Армении и выступлениям басмачей в Фергане.