Мои темницы. Пурпур. В бархатных когтях - [194]

Хуанита легла в постель очень усталой и с час проспала тем беспробудным сном, который дает молодость и крепкое здоровье. В обыкновенное время она проспала бы так всю ночь. Но тут она неожиданно для самой себя проснулась в полночь. Физическая усталость уже прошла, но отдохнувший мозг еще не сознавал того, о чем она думала. Мысли целой толпой ворвались уже в ее голову и окончательно разбудили ее.

Ей припомнилась звенящая тишина, царившая в Торре-Гарде и нарушаемая лишь рокотом реки. Хуанита подняла голову и стала прислушиваться: совсем близко от нее раздался какой-то звук. Ходил кто-то на террасе под самым окном.

Это вернулся Перро.

«Стало быть, — подумала Хуанита, — скоро должен вернуться и Марко».

В дремоте она опустила голову на подушку, ожидая, что вот-вот раздастся шум, означающий возвращение Марко.

Заснуть ей, однако, не удалось. Перро начал скрести лапами по террасе, переходя от окна к окну и как бы отыскивая вход. Хуанита невольно стала прислушиваться к его движениям, ожидая, что он начнет визжать. И действительно, спустя минуту-другую, Перро издал какой-то глухой, жалобный звук. Хуанита вскочила с постели и открыла окно: ведь собака и Марко, который, как ей показалось в полусне, уже вернулся, того и гляди разбудят уставшего Сарриона.

Перро услышал, как она открывала окно и, повинуясь ее шепоту, перестал шуметь и остановился перед ней, не спуская с нее глаз и помахивая хвостом. Но через минуту он опять испустил тот же жалобный звук.

Хуанита отошла от окна и стала искать свои туфли и капот. Свечу ей зажигать не хотелось. Потом она направилась по балкону к комнате Марко, которая находилась на противоположном конце дома. Перро шел рядом с нею по нижнему балкону.

Окна Марко были закрыты, а это значило, что его здесь нет. Когда он бывал дома, его окна оставались открытыми круглые сутки летом и зимой.

Хуанита направилась к комнате Сарриона, которая находилась рядом с ней. Окна у него были полуоткрыты. Она отворила одно из них настежь.

— Дядя Рамон, — прошептала она.

Саррион спал крепко. Хуанита вошла в комнату, большую, но мало меблированную. Разыскав кровать, она тронула старика за плечо.

— Дядя Рамон, — сказала она, когда тот проснулся. — Перро вернулся домой, но один.

— Это ничего, — успокоительно отвечал Саррион. — Его, очевидно, отправил домой Марко. Иди, ложись спать.

Хуанита послушалась и тихонько направилась к открытому окну. Здесь она остановилась.

— Послушай, — сказала она Сарриону. — Перро что-то беспокоится и визжит. Поэтому-то я и разбудила тебя.

— Он всегда визжит, когда нет Марко. Прикрикни на него, чтобы он успокоился, и ложись спать.

Хуанита решила последовать этому совету и оставила дверь и окна по-прежнему полузатворенными. Но Саррион уже не мог заснуть и стал прислушиваться. Перро все еще продолжал ходить по нижней террасе, испуская время от времени какой-то жалобный звук.

Саррион не выдержал и, поднявшись, зажег свечу. Был час ночи. Он быстро и бесшумно оделся и со свечой в руке спустился вниз. Конюшни находились возле самого дома, надо было сделать всего несколько шагов по направлению к склону горы. В этом уединенном местечке, из которого есть только один выход в мир, замки и задвижки не составляют необходимой принадлежности жизни. Саррион отворил дверь дома, где жили с семьями кучера, и вошел.

Через несколько минут он вернулся к конюшням в сопровождении того самого кучера, который привез сюда Хуаниту и Пелигрос. Общими силами они выкатили карету и вывели пару лошадей. Затем при свете фонаря запрягли их.

Покончив с экипажем, Саррион тихонько вошел к себе за шляпой и пальто. Он захватил с собой также винтовку Марко, стоявшую в передней, и положил ее на сиденье. Кучер сидел уже на козлах, громко зевая без всякого стеснения.

Усевшись в карету, Саррион взглянул вверх. На балконе, возле самой комнаты Марко, стояла Хуанита и молча следила за ним. Перро выскочил уже за ворота и готовился показывать путь.

Саррион вернулся скоро. Перро не был гением, но то, что он знал, он знал хорошо. Он показывал дорогу и привел экипаж как раз к тому месту, где на белевшей от пыли дороге лежал Марко. Темная фигура на краю дороги и склонившийся над нею Перро были видны совершенно явственно.

Когда карета вернулась, Хуанита встретила ее у ворот. Она зажгла в гостиной лампу и держала в руке фонарь, который она отыскала в кухне. Слуг она не будила и вышла навстречу одна. Ее густые волосы так и развевались по ветру.

Подойдя к карете, она подняла свой фонарь.

— Убит? — с каким-то странным спокойствием спросила она.

Саррион не отвечал сначала. Он сидел в углу кареты, поддерживая голову Марко на своих коленях.

— Не знаю, насколько сильно он расшибся, — промолвил он наконец. — Проезжая по деревне, мы разбудили аптекаря. Он служил в армии и понимает кое-что в медицине…

— Сеньорита, подержите лошадей, — сказал кучер, слегка отстраняя Хуаниту, — а мы перенесем его наверх.

В голосе этого человека было что-то такое, что навело ее на мысль, что Марко уже мертв. Пришлось ждать около лошадей минут десять. Когда наконец кучер вернулся, Хуанита не стала его расспрашивать, а быстро бросилась в дом.